Крадущийся охотник, затаившийся дракон - страница 37

Меня гладили по коленке и по бедру. А от моей крепкой упругой задницы, вообще, были в полном щенячьем восторге.

А еще прижимались. Двинуть бы в челюсть, да не положено. Девица, пусть и из знатного южного клана, но не отягощенного властью над целой большой провинцией, не может просто так свернуть челюсть мальчику-мажору клана, который всем этим обладает. Приходится краснеть, хихикать, прикрывая веером пунцовое лицо и шутливо бить этим самым веером по рукам, стараясь попасть в болевые точки.

Нет, я все понимаю. Когда увидел себя в ростовом зеркале в той лавке различных «женских радостей», где пришлось оставить половину (половину!) золотого, после того, как меня уже одели и накрасили, я сам себя захотел утащить в темную подсобку! Но… девушки, бедненькие, как же вы все это терпите-то, а???

Положение могла бы спасти Шу Шан, если б участвовала в застольной вежливой беседе. Какие-никакие, а мозги у этих мажорчиков есть, и распускать руки во время разговора, в котором участвует их столь же высокородная родственница, парень не стал бы. Но, увы, Шу Шан в данный момент ни на что не обращала внимания – она ухаживала за Марой. Вина подлить, водички добавить, вкусный кусочек положить, с ручек покормить… В общем, типичная влюбленная девочка.

Создалось даже такое впечатление, что Мара Бейфанг специально «включала» свою беззащитность именно в те моменты, когда Шу Шан готова была, наконец, вспомнить о приличиях и уделить внимание любезной девушке Миу Фанг и ее младшей сестре Миу Хане, что столь радушно и своевременно пригласили за свой столик всю ее компанию. То ли мое поведение изучала, то ли очередную проверку мне устраивала, то ли… просто развлекалась доступными ей способами.

Ну, а Хана… потешалась. Ей было весело. Ситуация ее забавляла. Но в медведице-то, как раз, я не сомневался ни секунды.

Кстати, сейчас особенно стало заметно, кто из сидящих за нашим столиком являются детьми главы клана Шу Нианзу, а кто – дети его сестры Шу Ликиу. Шу Пенг, тот самый, что был так похож на Шу Ливея, несмотря на явно более нежный возраст, чем даже самая младшая Шу Шан, был в этой компании чуть более равным, чем все остальные. И вел себя соответствующе. Он же и положил глаз на южную красавицу Миу Фанг и, судя по всему, твердо определился со своими планами на эту ночь. Юн и Гуанг только натянуто улыбались (кажется, события в лесах провинции Шианзан добавили чуть-чуть мозгов в их пустые доселе головы) и чувствовали себя не в своей тарелке, а «шушанчик»… про «шушанчика» я уже сказал – девочка была не с нами, а витала в своих, декорированных разноцветными пузыриками и опадающими цветками вишни, розовых фантазиях, усиленно и умело подпитываемых ослепительной лютнисткой Марой Бейфанг.

К Маре Бейфанг, между прочим, этот игривый Шу Пенг лезть даже не пытался – то ли уже дергался в ее сторону и получил от двоюродной сестры грандиозную истерику с требованием не трогать ее игрушку, то ли на Мару положил глаз кто-то другой в клане, покруче Пенга, то ли… то ли мозги мальчику мочой еще окончательно не вышибло, и золотая подвеска с волчьей головой в волосах лютнистки что-то для него значила.

Из-за своей высокой активности Шу Пенг стал клевать носом куда позже остальных. Уже и его братьев сморило, и Шу Шан мирно посапывала на груди Мары, а он все никак не угомонится!

Хана заинтересованно крутила головой, восторженно обозревая внезапно задремавший ресторанчик «Лунная Волчица». Она даже вскочила и обежала зал, заглядывая в «кабинеты» и тряся за плечи уснувших за столиками (и под столиками) людей.

– Тот самый чай, да? – Быстро догадалась она. – А усыпили каким-то газом, да? А чай послужил антидотом, да? Круто!

– Не газом, а дымом специальных ароматических палочек. – Поправил я. – Но в целом правильно. Я ж говорил, что здесь у персонала очень чуткий слух.

И, уже не стесняясь, я от души и с наслаждением двинул локтем под ребра Шу Пенга, попытавшегося в очередной раз меня облапить. Тот, наконец, закачался, как водоросль под водой, и медленно опустил голову на столешницу… все так же придурковато улыбаясь.