Крадущийся охотник, затаившийся дракон - страница 47
Я обернулся к оставшейся троице, не сообразившей пока, что концепция ежевечерного отъема денег у населения несколько изменилась…
А им и не надо было – все трое как раз падали, закатывая глаза.
– Это не я! – Мара подняла ладошки в защитном жесте. – Это все она! – И ткнула пальцем в сторону недовольной Ханы.
– А? – Захлопала та глазами. – А надо было оставить? Ну, извини, Фан, не догадалась! Зато теперь – «три-три»!
Видимо, юная медведица активировала один из своих амулетов. Ну, сейчас, будучи в платье я ее даже немного понимаю – ТАКОЕ пренебрежение со стороны разбойников сильно бьет по женскому самолюбию. Удержаться и не отомстить – практически нереально. «… вон ту мелкую не предлагать!» – да как они посмели?!
– Эти трое, кстати, все еще дышат… – невзначай обронила Мара, отвернувшись и от меня, и от Ханы. – Так что счет «три-ноль» в пользу Фана.
– Пф! – Хана развернулась к поверженным и подняла руку.
И тут же:
– Эй!
Развернулась в мою сторону, когда получила подзатыльник… очень-очень легкий, по касательной. Силушка все-таки увеличилась. И влепил я ей левой рукой – правая-то вся в кровище и ошметках чужой плоти.
– Какого демона, Фан?! – Взбеленилась она. – Тебе жить надоело?!
– Не вздумай! – Пригрозил я, не обращая внимания на ее «яки» и появившиеся в воздухе красноватые искорки.
И прошелся по телам, с силой вбивая каблуком кадыки валяющихся людей в их же горла. Хрип перешел в клекот, но быстро затих.
Лицо Ханы, кажется, посерело, но она сдержалась и не стала знакомить поверхность улицы с вполне достойной кухней «Лунной Волчицы». А я повернулся к Гончей:
– Мара… – Попросил я. Тихо и серьезно. – Больше так не делай с моими друзьями. Никогда. Пожалуйста.
Идеальная пышная белесая бровка вздернулась, а голос Мары стал наставительным и чуть-чуть снисходительным:
– Медведи – хищники, Фан! Начинают убивать, как только перестают получать молоко матери. Она легко бы перенесла это…
Я перебил. Мне вот только этих манипуляций доморощенных не хватало… и данных, которые я, как охотник, мог бы накидать в ответ раз в сто больше:
– Убийство неразумных зверей для пропитания – совсем не то же, что убийство разумных существ для развлечения или из-за подначивания, Мара!
Та кротко вздохнула и потупилась:
– Хорошо, Фан. Конечно. Никогда с твоими друзьями. Я поняла. Приношу свои извинения, Хозяйка Хана. Мои извинения, Фан… – Поклонилась она поочередно Хане и мне.
– Пф! Фан, я бы смогла! – Возмутилась притихнувшая было Хана… все такая же бледненькая.
– Дуреха… – Буркнул я. – Великовозрастная.
Та вскинулась, но Мара торопливо перевела тему:
– Очень характерная техника боя, Фан. – Оценила она, протягивая мне какую-то тряпочку. – Видимо, обучала матушка?
А вот и не угадала! Воинским искусствам – луку, ножу и рукоблу… рукопашному бою – нас как раз обучал отец, Лю Ливей. И матушка вполне серьезно утверждала, что после отца ей остается лишь подтянуть кое-какие мелочи и добавить пару-тройку грязных трюков. Но, как я уже говорил, чужое инкогнито надо уважать. Тем более, если оно не такое уж и чужое.
– Ага… – Кивнул я, тщательно вытирая руку от… дерьма.
В этот вопрос углубляться я не хотел. А с Марой главное – не врать. Прямо. Ведь матушка меня тоже обучала, верно? А про отца Мара, уж извините, ничего не спрашивала. Не так ли?
Но как же ей самой хочется поведать, кто есть моя матушка! Вот прямо еле в себе удерживает! Наверно, какая-то очень увлекательная история про заговоры и пеленки с императорским вензелем!
– Но ты, Мара, мне кажется, не поняла. – Продолжал я, выбрасывая изгвазданный платочек под забор (не возвращать же обратно эту гадость девушке, верно?). – «Не делай так больше» – в смысле, не пытайся в будущем подобным образом проверять меня – это может разрушить и так слабое доверие между нами.
– Вау! – Отреагировала Хана, кажется, тоже что-то сообразившая.
– Боюсь, глупая Мара Бейфанг не успевает за стремительным полетом мысли этого хитроумного Лю Фана…
Я внимательно на нее посмотрел… Понятно, что придуривается – но поди прочти это на сем прекрасном наивном личике.
– Насколько легко будет найти в этом городе человека, который пойдет в этот час по этой дороге? Без оружия, без друзей или охраны? И насколько наивными должны оказаться те, кто будет его здесь ждать в надежде поживиться?