Крадущийся охотник, затаившийся дракон - страница 56

Получается, операцию по похищению (или другим резким ответным действиям), будут проводить куда позже. Следовательно, времени у Мары – вагон. Так что от ее общества мы, похоже, в скором времени не избавимся. Она меня, правда, и не напрягала. Даже с Ханой, изначально настроенной к Гончей Императора настороженно, умудрялась поддерживать ровный уровень общения… правда, время от времени язвила и подкалывала, чтобы ни Хана, ни я не забыли о ее скромном присутствии вовсе…

А Император – не дурак. Даже какой-то повод придумал для того, чтобы «детский сад» у себя в столице собрать. Интересно, а культурную программу Солнцеликий продумал? А то ведь пара сотен юных лоботрясов, собранных в одном месте – вещь по-сильнее, чем ядерная война!

Сдается мне, что любые тренировки мозга так или иначе завязаны на обмане этого ленивого и хитрого органа. Вот и с моими тренировками… прорыв случился неожиданно и как раз из-за того, что разум был в очередной раз коварно обманут.

Была середина дня. Пасмурно, моросил холодный мелкий дождь – противный и… просто противный. Изо рта вырывался пар, ящеры шли размеренно и неторопливо едва со скоростью бегущего трусцой человека.

Хана продолжала долбить меня мыслеобразами. Вообще, удивляюсь ее контролю – в процессе она умудрялась заигрывать со мной, намекая, что вот-вот, чуть ли не завтра сможет трансформировать свое тело и спрашивая, какой размер груди я предпочитаю. И еще перебрасывалась едкими замечаниями с Марой.

Башка трещала и хотела покоя. Непрекращающаяся головная боль преследовала уже третьи сутки, вечером на стоянках я обнаруживал под носом дорожки засохшей крови из-за лопнувших кровеносных сосудов. Думаю, выглядел я тоже не лучшим образом – хорошо, зеркала не было, а просить его у Ханы (у которой этот предмет первой необходимости в женском обиходе наверняка был) я не стал – смысла никакого. И так понятно, что – красавец… в стиле «Сумерек» – бледный упырь с лихорадочно горящими красными глазами.

И в какой-то момент мне все осточертело. Затрахавшийся мозг каким-то собственными инстинктивным усилием взбудоражил энергетическую систему организма, внутри поднялась холодная волна, пронеслась из живота в голову… и выжгла мыслеобразы из головы напрочь.

И в черепе установилась тишина-а-а. Голова стала такой тихой-тихой, пустой-пустой. И стало так хорошо, спокойно и КАЙФОВО. Чужие мыслеобразы больше не появлялись, не было необходимости придумывать для них методов их уничтожения, а свои мысли я видел прекрасно, будто на каждой из них была метка «свои». «Свои» мысли четко и слаженно маршировали в ногу, стройными рядами, в одном направлении. В направлении «поспать бы».

«Снаружи» тоже установилась относительное безмолвие. Только дождь клевал по чешуе ящеров и по нашим широкополым коническим шляпам. Я не заметил, как остановил своего ящера, тем самым заставив остановиться ящера Мары, привязанного к моему седлу. Хана тоже остановила своего и «грузового» – последние два дня она худо-бедно разобралась со всеми этими уздечками и шпорами, так что могла ехать самостоятельно.

– Мои поздравления, Лю Фан! – Серьезно, без обычного своего ерничания, сказала она. – Ты поставил свой первый ментальный щит.

– Оу! – Мара, управляя ящером только коленями, подъехала вплотную и коснулась моей руки… как-то умудрившись не промахнуться. – Мои поздравления, Лю Фан! Эта ленивая Мара Бейфанг свой первый щит ставила год. Моё восхищение, Бейдао Хана! Такую интенсивность и скорость воздействия на разум редко у кого увидишь!

– Пф!

Целый год ставить щит, подвергаясь такой вот мысленной «бомбардировке»? Даже если с перерывами – это же все равно адов тренинг! Хуже, чем больной зуб! Целый год! Какой же силы ее ментальный щит?!

Это уже был нормальный ночной привал. С бренчаньем почти-гитары перед романтично потрескивающим костром. На территории провинции Мушан можно было не шифроваться и следовать днем в общем трафике, пользуясь всеми удобствами транспортной сети Царств – придорожными магазинчиками, «заправками» с кормом для ящеров и курсирующими в местах «пробок» лоточниками со всякими пирожками, хлебцами, конфетками и даже горячими напитками. Ну, а наш нюх (причем, у всех, хотя с обонянием Ханы мы с Марой соперничать и не могли) уберегал нас от стандартного риска заполучив несвежий продукт, надолго зависнуть в придорожных кустиках… что, кстати, было строжайше запрещено и каралось чувствительным для обычных людей штрафом – для отправления естественных физиологических надобностей существовали туалеты на специальных регулярных стоянках.