Крадущийся охотник, затаившийся дракон - страница 70

А вот хрена с два! Вернувшись в лавку под эскортом уже значительного количества зевак, я бережно прижимал к груди СВОЙ лук в двести тридцать шесть ляо! Двести тридцать шесть! Это примерно семь десятков кило! Семь десятков! Да я, наверно, примерно столько вешу! А я стрелял из него с не меньшим удовольствием, перерастающим чуть ли не в экстаз, чем из своего «Шепота»!

– О! Вы уже вернулись? – Встретила нас Хана. – Ну, как? Выбрал?

– Вот… – Я показал ей лук… и тут же отдернул руку, когда она потянулась его взять. – Хана… это… Понимаешь, то, что мы с тобой чуть не переспали, еще не означает, что тебе можно трогать МОЙ лук.

– Ёк!

Я так морально устал, что даже не смог порадовался ошарашенному виду медведицы, застывшей посреди лавки с открытым ртом.

– Эй-эй! Чего так много-то!

Это Хана забыла на время о своей обиде и возмутилась, когда я с поклоном подвинул по поверхности столика в сторону чуть ли не лопающегося от переполнявших его эмоций Гуна-старшего две золотые монеты. Юный мастер Гун, сидевший справа от деда, проводил монеты бессмысленным взглядом. Он все еще находился в прострации и на окружающее реагировал слабо. На его лице застыла улыбка, мыслями он был где-то далеко.

– Это адекватная цена за этот лук, Хана!

– Адекватная? Адекватная?! Ты себе представляешь, сколько можно купить даже на один золотой, Фан-Фан?! – Ни капли не стесняясь присутствующих Гунов, продолжала пыхтеть медведица. – Мне кажется, тебе эти деньги слишком легко достались, Фан-Фан!

– А мне кажется, что ты себе не представляешь, сколько нужно времени, чтобы сделать такой лук, Хана!

– Пф! Месяц. Ну, пусть даже два! Ну, ладно, три! Три месяца!

– От двух до пяти лет, Хана. – Строго сообщил я. – Луки, подобные этому, делаются от двух до пяти лет. Поинтересуйся на досуге технологией изготовления сложносоставного композитного лука с подобными характеристиками.

А юный мастер Гун даже не обратил внимания на перепалку – он все еще пребывал… где-то далеко. Но он заслужил. И эти два золотых заслужил, и тот елей, которым его обливали льстецы из «группы поддержки» – заслужил. Потому что, в отличие от этого «мастера Лю», Гун Жонг – настоящий стопроцентный мастер! Самое смешное, что настоящим мастером он считал меня. И знание об этом ввергало настоящего мастера Гуна в состояние прострации. Пока шли обратно в лавку, я свое отношение к его лукам высказывал только экспрессивными невнятными междометиями, потрясанием рук и закатыванием глаз… Но парню хватило и этого – он явно оценил искренность моего восторга, не идущего ни в какое сравнение с фальшью слов окружающих.

Когда мы уже подходили к гостиничному двору, на дорогу вылетел серый дымчатый кот. Выгнув спину, он зашипел на Хану… которая его почему-то в упор не замечала.

– Ангэе… – потрясенно прошептал я враз онемевшими губами.

Я бросился за серым сгустком тумана, но он рванул от меня в сторону трехэтажного дома, почти примыкавшего своей левой стеной к зданию нашей гостиницы. Там между ними оставался глухой тупичок, заваленный мусором. Окна второго здания почти упирались в стену здания нашей гостиницы.

Я думал, кот сейчас свернет в этот тупичок, но, нет, Ангэе пронесся мимо. Он не убегал от меня, а целенаправленно вел за собой. Его хвост распушился огромной трубой-кренделем, уши повернулись назад, а бежал кот с такой скоростью, чтобы этот глупый двуногий от него не отстал.

За этим глупым двуногим, тихо и невнятно возмущаясь, неслась медведица Хана в человеческом теле девушки-подростка. Подобрав свободной рукой подол своего длинного нарядного платья, она с легкостью выдерживала заданную скорость.

Ангэе влетел в дверь этой самой соседней гостиницы и пронесся мимо какого-то парня, скрючившегося на стуле. Видимо «администратор». «Администратор» только тихо всхрапнул. Я даже разбираться не стал – «отоварили» его или он сам уснул «на посту» – немного не до того было. Кот взбежал по лестнице наверх, «заманив» меня на последний третий этаж, брякнулся перед дверью в какой-то номер (ну, знаете, коты так, бывает падают, где стояли… и лежат потом, будто не сходили с этого места не менее часа). И принялся вылизывать лапу. С самым невозмутимым видом.