. Целый ряд аргументов и черт его идеологии — «струвистское» извращение марксизма, ссылки на «массу» в оправдание оппортунизма и т. д.— поразительно напоминают теперешний, опошленный, марксизм Каутского, Кунова, Плеханова и проч. Было бы очень благодарной задачей напомнить теперешнему поколению социал-демократии старую «Рабочую Мысль» и «Рабочее Дело»[26] в параллель с теперешним Каутским.
«Меньшевизм» следующего (1903—1908) периода был непосредственным, не только идейным, но и организационным преемником «экономизма». Во время русской революции он проводил тактику, объективно означавшую зависимость пролетариата от либеральной буржуазии и выражавшую мелкобуржуазные оппортунистические тенденции. Когда в следующий за тем период (1908—1914) главный поток меньшевистского течения породил ликвидаторство,— это классовое значение данного течения стало настолько очевидным, что лучшие представители меньшевизма всё время протестовали против политики группы «Нашей Зари». А эта группа,— единственная, которая вела против революционно-марксистской партии рабочего класса систематическую работу в массах за последние 5—6 лет,— оказалась в войне 1914—1915 гг. социал-шовинистскою! И это в стране, где живо самодержавие, где не завершена далеко ещё буржуазная революция, где 43 % населения угнетают большинство «инородческих» наций. «Европейский» тип развития, когда известные слои мелкой буржуазии, особенно интеллигенция, и ничтожная доля рабочей аристократии могут «попользоваться» привилегиями «великодержавного» положения «своей» нации, не мог не сказаться и в России.
К «интернационалистской», т. е. действительно революционной и последовательно революционной, тактике рабочий класс и рабочая социал-демократическая партия России подготовлены всей своей историей.
P. S. Эта статья была уже набрана, когда в газетах появился «манифест» Каутского и Гаазе, вкупе с Бернштейном, которые увидали, что массы левеют, и готовы теперь «помириться» с левыми — конечно, ценой сохранения «мира» с Зюдекумами[27]. Поистине, Mädchen für alle!