Красавец Джой - страница 19

Мальчики все посмеивались, зная проделки Неда. Только что я собрался во второй раз залаять, за что, верно, был бы выгнан из комнаты, когда дверь отворилась, и на пороге явилась молодая девушка Бесси Дрюри.

На ней были теплая шапка и большой платок, накинутый на плечи. Она перебежала улицу из дома напротив нашего.

— Госпожа Морис, — заговорила она быстро и очень оживленно, — позволите ли Вы Лоре переночевать у меня? Сегодня моя мама получила телеграмму из Бангора, извещающую ее о серьезной болезни ее тети, госпожи Каль. Мама хочет с ней повидаться, и папа сейчас везет туда маму. Я остаюсь одна дома; мама просит вас отпустить ко мне Лору.

— А Вы не можете придти ночевать к нам? — спросила ее госпожа Морис.

— Мама хотела бы, чтобы я осталась дома, — отвечала девушка.

— Хорошо, я думаю, что Лора с удовольствием пойдет с Вами и останется у Вас ночевать, — сказала госпожа Морис.

— Конечно! — прибавила Лора с улыбкой. — Я приду к тебе через полчаса.

— Благодарю вас, госпожа Морис, и тебя, Лора.

С этими словами Бесси Дрюри ушла домой.

— А кто-нибудь постарше остается у них в доме? — спросил господин Морис после ухода молодой девушки.

— О, да! — ответила его жена. У госпожи Дрюри есть старая няня, которая лет двадцать в доме, и, кроме нее, остаются при доме две горничные да кучер Дональд, который ночует в конюшне. Беспокоиться за девочек нечего.

— И прекрасно, — заметил господин Морис, снова принимаясь за газету.

Люди не знают, как хорошо собаки понимают все, что говорится около них. Мы не понимаем каждого отдельного слова, но всегда схватываем смысл. Так и теперь: я отлично сообразил, что господин Морис беспокоится о Лоре, что она уйдет ночевать в чужой дом, и я тотчас решил, что пойду с ней. Когда она сошла с сумкой вниз, я встал за ней.

— Милый мой Джой, — сказала она, я тебя не возьму с собой.

Я протиснулся в дверь за нею после того, как она простилась со своими.

— Джой, ступай домой! — сказала она твердо.

Я послушно отступил к двери, но так жалобно завыл, что она спросила:

— Что с тобой, Джой? Слушай, ведь я завтра утром вернусь. Не визжи, пожалуйста!

Она затворила дверь, оставив меня в доме, а сама ушла. Я чувствовал себя очень несчастным и стал метаться взад и вперед, громко воя. Госпожа Морис посмотрела на меня через очки.

— Мальчики, — сказала она, — видали ли вы когда-нибудь Джоя в таком волнении?

— Нет, мама, — ответили они.

Господин Морис, любивший меня больше всех других домашних зверей, пристально посмотрел на меня. Я подбежал к нему и положил ему на колени передние лапы.

— Слушай, мать, — обратился он к жене, — выпусти собаку.

— Хорошо, — сказала госпожа Морис, немного озадаченная.

— Джек, добеги до соседей с собакой, расскажи, какой она тут подняла вой и попроси от меня оставить ее с Лорой на ночь.

Джек схватил шапку и бегом пустился через улицу по дорожке, усыпанной щебнем, к дому господ Дрюри.

Они жили в большом белом строении, с деревьями в палисаднике и большим садом сзади. Это были богатые люди, принимавшие много гостей. Я часто издали видел нарядных дам и кавалеров, выходивших из карет и входивших в подъезд. Собак и вообще каких бы то ни было животных они не держали, так что мы не забегали к ним.

Джек передал меня девушке, явившейся на его звонок. Она улыбнулась, услышав его просьбу, и повела меня наверх.

На верхней площадке пожилая женщина укладывала большой сундук. Дама, стоявшая подле нее, закричала, увидав меня:

— Няня, няня! Смотрите, что это за гадкая собака? Откуда она явилась? Сусанна, прогоните ее скорей!

Я не шевелился, а девушка передала барыне то, что сказал Джек.

— Ну, это другое дело! — заметила дама, выслушав ее. — Если собака принадлежит Морисам, то это, наверное, благовоспитанное животное. Скажите молодому барину, что я очень благодарю его маму за то, что она позволила Лоре ночевать здесь. Скорей, няня, сейчас надо ехать!

Я тихонько вошел в гостиную и с радостью увидел мою милую Лору. Подле нее была чужая барышня, и они обе торопливо укладывали дорожную сумку.

Через минуту явился господин Дрюри, поднялась суета прощания, и господа уехали, а мы остались одни в затихшем доме.