Краш-тест - страница 13

- Так что, девки, вы в пролете. Берите Костырина, он в разводе. А Фокин тут все равно появляется три раза в месяц. Ушел от нас на частные хлеба. Большой босс, что вы!

- Фу! – скривилась Катя. – Костырин на игуану похож. И у него волосы в ушах.

Когда Зина ушла, мы еще немножко помыли косточки Максиму, потом переключились на всякую прочую женскую болтовню, которая помогла мне не думать о Германе и Жорике.

Есть сразу после наркоза было нельзя, да я и не хотела, только воду пила. Выяснилось, что жить с одной рукой очень даже неудобно. Несмотря на то, что левая у меня запросто дублировала правую. Для большинства действий требовались обе. Проблематично было сходить в туалет, почистить зубы. А уж душ в ближайшее время мне вообще не грозил, максимум гигиенические салфетки. Наверно, придется как-то гипс пленкой обматывать.

Из зеркала над раковиной на меня смотрела бледная отекшая физиономия с синяками под глазами. Лет так на пять постарше, чем значилось в паспорте, если не больше. В общем, тетка хорошо за тридцать. Странно даже, что Катя ко мне на ты обратилась.

А ведь обычно я была своей внешностью, скорее, довольна, чем нет. Правда, вот фотографии, которую Герман сделал год назад в Сочи, завидовала черной завистью. На ней я была такой красивой, какой никогда не была в реальности. Он увеличил ее и повесил на стену в рамке. По идее, портрет должен был чесать мне чувство собственного величия, но на деле я испытывала, глядя на него, комплекс неполноценности. Потому что у него и глаза были больше и зеленее, и волосы гуще, и нос изящнее, а уж фигура – и вовсе мечта.

Я долго лежала без сна. Хотелось повернуться на бок, но было нельзя. Адреналиновая буря улеглась, и я ясно осознала, что, если бы не надежный танк Жорик, мы бы с Германом запросто могли погибнуть. Во всяком случае, я точно. Или не отделалась бы так легко. И теперь избавиться от него, как от сломанной игрушки?! Я снова начала злиться.

Наконец подкрался рваный неглубокий сон – как отголосок наркозных кошмаров. Я от кого-то убегала, пряталась. Кто-то гнался за мной на черной Самаре. А потом меня все-таки поймали и повели на расстрел. Но я открыла в браузере новое окно и ушла в интернет. Там все было белое-белое, и откуда-то сверху лился яркий свет. И снова я увидела черный мужской силуэт: свет был за его спиной, и я не могла разглядеть лица.

15 июня

Ольга Андреевна пообещала выписать меня в пятницу, если разрешит невролог. Или в понедельник, если не разрешит. Разумеется, я хотела побыстрее домой. Хотя и понимала, что в больнице для меня вообще курорт. Валяйся себе, никаких бытовых забот. Наша палата значилась лежачей, еду нам привозили на раздаточной тележке. И даже на уколы не надо было ходить в процедурную. Меня в лежачие записали из-за сотрясения мозга. Впрочем, головокружение и тошнота прошли уже через день. Рука, правда, ныла, ребра тоже.

Герман исправно приходил каждый день, приносил вкусненькое, интересовался самочувствием, рассказывал всякие забавные вещи и вообще вел себя как образцовый муж. Как будто пытался реабилитироваться за свой первый визит. И насчет продажи Жорика больше не заикался. Мне даже стало немного неловко, что я так на него окрысилась. Мама больше не приезжала, только звонила, что меня вполне устраивало. Совесть пыталась упрекать, но я не могла не признать, что любить ее на расстоянии у меня получается лучше.

С соседками мне повезло. Людмила большую часть времени не подавала признаков жизни – лежала себе, уткнувшись в телефон, и только изредка вставляла реплики в наш разговор. Катя была болтливой и шумной, но надолго ее не хватало. Потрещав, она или засыпала, или включала музыку в наушниках. Но даже за эти ее короткие приступы чего мы только не обсудили.

С утра я ждала звонка Германа, который должен был поехать в ГИБДД на разбор полета. Время уже перевалило за обед, а он так еще и не позвонил. Чесались руки набрать самой, но я себя одергивала: а вдруг все как раз в самом процессе.

Между делом появился маленький лысенький невролог. Побил молоточком, поводил пальцем перед носом, задал пару вопросов и сказал, что не видит причин меня задерживать. Пришедшая следом Ольга Андреевна подтвердила: если завтра утром анализы будут в норме, к обеду она меня отпустит.