Красиво сломан - страница 7

Я не знаю, что делать. Позвонить Скоттам? Декстеру? Из-за того, что я переспала с Крисом, он убежал и спрятался? Часть меня рада, что Кэл вернулся, но как я могу не чувствовать себя ужасно, зная, что Крис ушёл, а Кэл в ярости? Не знаю, что он собирается делать. Я вспоминаю свой разговор с его отцом. То, что он сказал насчёт последствий возвращения Кэла. Боже, не могу поверить, что я вообще обдумываю сказанное его отцом. Я никогда не видела Кэла таким разозлённым. Хуже его гнева только разочарование. Но почему он так зол? Потому что я переспала с ним? После двух лет одиночества я переспала с ним, а он расстроился, как будто я изменила ему?

Мой телефон отрывает меня от мыслей, начав звонить. Я достаю его и вижу, что это миссис Скотт. Как, чёрт возьми, я должна объяснить это Скоттам? Конечно, это случилось по моей вине. Может быть, в этом есть только моя вина. Я должна сказать им, что Крис не только снова стал Кэлом, но и то, что он злится на весь мир, а я понятия не имею, что он будет делать дальше. Думаю, я никогда и не предсказывала его действия, но теперь он как будто висит на тонком волоске, и прямо сейчас я не смогу справиться с этим. Пустота в моей груди превращается в жжение, когда слезы жалят глаза. Я хочу закричать.

Это почти дежавю. Я плачу на полу, отчаявшаяся, сломленная этим мужчиной, и он делает это снова. Я поднимаюсь с пола, забираюсь на большой диван, сворачиваюсь и закрываю глаза. Я эмоционально выжата, умственно и физически истощена, будто пробежала пять километров.

Крис хотел, чтобы я его любила. Кэл, очевидно, не хочет, чтобы я любила Криса. Слишком тяжело думать о том, как я оказалась втянута в перетягивание каната с одним мужчиной. Мужчиной, который приходится отцом моей дочери, у которого дохрена эмоционального багажа. Его глубину, думаю, я до сих пор не понимаю. Оба они являются одним и тем же человеком, но ни один из них не видит другого таким, какой он есть. Кэл смотрит на меня так, будто я действительно ему изменила.

Как он может не понимать, что я люблю его, как бы он ни решил себя назвать? Я ненавижу чувствовать себя так, в самом деле, даже не должна. Я не должна просто лежать здесь и плакать. Не такой женщиной я хочу быть с Кэйлен. Возможно, я причинила ему боль, но не намеренно, и он поступил со мной намного хуже. Если бы он этого не сделал, я бы даже не оказалась в такой ситуации.

Если кто и должен страдать, так это я. Как он может иметь наглость говорить мне такие вещи? Словно я не ждала его эти два года. Как будто не он бросил меня одну растить ребенка. Я простила ему чёртову невесту и ложь о своём состоянии. Я сижу и сжимаю грудь, пустоту в ней быстро заполняет гнев. Почему я должна лежать здесь, плакать и волноваться? Я прощала его тысячу раз. Он тоже может простить меня однажды, хотя я даже не уверена, что мне нужно прощение.

Несмотря на злость, он всё ещё любит меня. Я поднимаюсь по лестнице, гнев – мой новый источник энергии. Я открываю дверь. Здесь совершенно темно, только небольшой луч света заглядывает в комнату через окно, но мне видно, что он лежит на кровати и смотрит в потолок, положив руки за голову. Его взгляд заставляет меня приостановится, мой некогда бурлящий гнев исчезает в считанные секунды. Этот мужчина. Этот мужчина легко может стать моей гибелью.

— Ты всё ещё здесь? — произносит Кэл. Его тон наводит мысль о том, что он шутит, и мой рассеявшийся гнев снова начинает расти. — Я думал, ты сбежишь и проболтаешься мамочке и папочке Криса.

— Наглости тебе не занимать, — говорю я.

Он смотрит на меня.

— О. Это хороший прием. Ты трахаешься с Крисом и хочешь обсудить это со мной? — мужчина горько смеётся. Он переключился, теперь его эмоции выражают равнодушие, высокомерный сарказм. Это сделает всё намного проще.

Я подхожу к нему и заглядываю ему прямо в глаза.

— Речь идет не о Крисе. А о тебе, — ядовито говорю я.

— Это случилось не вчера, — отвечает Кэл саркастически, как будто это большая шутка.

— Ты всё тот же эгоистичный придурок, каким был всегда, — говорю я, и он начинает смеяться. — Ты думаешь это смешно?! — я кричу на него и толкаю в грудь. Но Кэл сидит так устойчиво, как будто мои удары абсолютно на него не влияют, и я полностью теряю контроль над ситуацией. — Как ты смеешь! — кричу я на него, тяну изо всех сил, размахивая руками так сильно, как могу, пытаясь заставить его почувствовать хоть частичку моей боли. — Как ты мог так поступить со мной? — кричу на него, когда мы начинаем драться.