Красивые лица - страница 9
«Ботаник, 22»:
- Я до сих пор в расстроенных чувствах от ухода Перчинки. Без нее здесь стало скучно. Весельчак всех разыгрывает. Но шутки у него плоские и пошлые. Он мне не нравится. Рок-звезда будто под наркотой какой-то. Да и Малявка странная. Да. А Бицепс – глупый, как его штанги. Ха-ха, просекли прикол? Штанги думать не умеют! Ха-ха-ха-ха.
«Барби, 20»:
- Да, я тоже обратила внимание на Малявку. И даже Перчинка как-то раз – до своего ухода – говорила, что видела, как Малявка странно на нее смотрит. Ну она еще ребенок. Завидует, наверное. Не всем же быть такими красивыми, как я. Или как Перчинка, хотя бы.
Ровно через два с половиной дня от ухода первого проигравшего в фойе заработал механизм жеребьевки.
«Бицепс».
В это время он сам был на кухне и поглощал огромную тарелку винограда. Брал горстями и, смачно пережевывая, громко глотал.
- Бицепс, там твое имя! – крикнул из холла Медведь. – Интересно, что они для тебя подготовили, бро.
Бицепс лучезарно улыбнулся в камеру, вмонтированную в холодильник. Он как раз собирался поставить туда блюдо с виноградом. Как вдруг - и камера выделила это крупным планом - на дне, под остатками ягод, он заметил записку.
«Виноград отравлен. У вас три часа на поиск противоядия. Дальнейшие инструкции в кладовой».
Никто не понял, почему он вдруг так бросил блюдо, что оно разбилось о пол, и виноград разлетелся в разные стороны. А сам Бицепс рванул в кладовку.
Первая к разбитому блюду подскочила Сахарок. Она подняла записку. По мере чтения ее глаза расширялись от неверия. Она громко зачитала нам послание.
Телеэкраны вновь объявились из своих укрытий. Каждый показывал свой ракурс. Некоторые брали только крупные планы.
Капли пота на лбу. Дрожь, из мелкой превращающаяся в крупную, по мере того, как Бицепс понимал – самому противоядие ему не сделать, а помочь некому. Он не силен в химии, биологии и что, черт возьми, там еще нужно?
Дело обстояло так. Из кладовой он попал в какую-то комнату, полную склянок, банок, бутылечков и прочей неизвестной ему «фигни».
Однако же ему удалось отыскать в одном из шкафчиков книгу с рецептами различных противоядий. Проблема заключалась в том, что в рецептах не говорилось: «возьмите склянку с зеленой жидкостью и смешайте с фиолетовой». Там в основном шли непонятные термины и понятия.
Как итог, огромный неуклюжий парень разнес в пух всю лабораторию. Намешал с десяток непонятно чего. Он глотал все, что казалось ему глотаемым.
По истечение трех часов, когда стало ясно, что противоядия он точно не сотворит, я ушла наверх в девчачьи спальни. У меня не было сил дальше смотреть на его мучения. Это казалось несправедливым и неправильным.
Ровно в срок металлический голос снизу объявил:
- Вас осталось восемь…
Глава 5. Ботаник.
Впервые я задумалась о том, что наш одиннадцатый – Меланхолик не считается машиной в фойе.
Вместе с ним нас девять, а не восемь.
Его не бывает на жеребьевках. И вообще, он редко появляется.
Я ни с кем, кроме Рок-звезды, не дружна особо, чтобы спрашивать о Меланхолике. Но любопытство гложет.
«Топор, 23»:
- Сегодня у некоторых сдали нервы. Не хило так. Крыши и гуси полетели, весело махая крыльями… Что, я не прав?
«Медведь, 20»:
- Я чего-то не понял, что там сегодня на кухне случилось. Но скажу так. Весельчак, бро, ты не прав. Девчонкам надо уступать. Иногда.
«Рок-звезда, 27»:
- Мы в замкнутом пространстве. Уже восемь дней. Здесь нет настоящих окон. Мы оторваны от мира. То, что было сегодня на кухне – это первый сигнал. Еще немного и мы начнем кидаться друг на друга. Я считаю, в этом доме самое главное – не потерять себя. Это самое сложное испытание.
«Сахарок, 22»:
- Столько шума из ничего! Барби только и делает, что привлекает к себе внимание. Она хочет, чтобы все смотрели только на нее. Она ведет себя, как ребенок. И меня бесит… Ботаник, кажется, ею увлекся... Неужели, он – такой умный, ничего не понимает? Она разговаривает, как торгашка на базаре. Да и одевается так же. Меня от нее тошнит. Когда уже она выйдет из игры?
А на кухне случилось следующее.
Барби с первого дня на определенные продукты наклеила цветные бумажки со своим прозвищем. В это утро она, как обычно, сошла вниз, продефилировала до холодильника, открыла его. И не обнаружила «своего» безкаллорийного сока.