Краски лета - страница 19

— Ты оглянись вокруг, сколько людей спят и видят попасть в такое место!

Она опять ничего не ответила, она просто шла к дому. Переступив порог гостиной, Николь села в ближайшее кресло и выжидающе посмотрела на Росса.

Ему стало грустно, он никак не ожидал, что все окажется так сложно. В ней было что-то, чему он никак не мог найти определения и с чем был не в состоянии бороться. И еще. Он все время думал, надела она что-нибудь под жакет или нет.

— Есть предложение распаковать вещи и переодеться.

— Я не собираюсь здесь оставаться.

— Боюсь, у тебя нет выхода, сегодня самолета все равно уже не будет. В конце концов это только неделя.

Николь вскочила на ноги, глаза метали искры.

— Я не могу поверить во все, что здесь происходит, в то, что ты так поступил со мной.

— Ничего я такого особенного не сделал, — тихо возразил Росс, — ты сама себе душу травишь.

Несколько секунд она молча смотрела на него, затем развернулась и пошла в спальню, громко хлопнув за собой дверью. Через некоторое время дверь приоткрылась, в щель просунулась голова.

— И не смей сюда заходить!

Дверь снова с грохотом захлопнулась.

Господи, что за место, ни одного замка! Николь пододвинула к себе сумку и расстегнула молнию. Первое, что она увидела, было нижнее белье. Он упаковывал ее белье! Кофты, юбки, блузки. В основном вещи из ее гардероба, но некоторые она видела впервые.

На самом дне сумки она наконец отыскала туалетные принадлежности. О Боже, в ванной тоже нет замка!

Ее гнев трудно было передать. Она злилась на себя за то, что пошла у него на поводу; злилась на Росса — это он втянул ее в свою игру. Нет, им совершенно необходимо поговорить! Интересно только, о чем они будут говорить целую неделю? Ее жизненную историю можно пересказать за пять минут.

— Ты закончила? — раздался голос Росса за дверью.

— Нет, еще нет, — крикнула она поспешно.

— Я приготовил тебе питье.

Неблагородность — великое зло.

— Охлади его, пожалуйста, я скоро буду готова. — Перво-наперво в душ и переодеться.

Через пять минут она появилась на кухне в легком голубом платье, под цвет глаз, с влажными волосами и без малейших следов косметики.

Она сдержанно улыбнулась.

— Ну, вот теперь лучше, всегда нервничаю, когда летаю на самолете. — Николь решила не поддаваться гневу — это не способствует решению конфликта. Логика, отстраненность и дружелюбие — вот ее девиз, и ничего, что могло бы подвигнуть на более тесные отношения. Но и врага себе наживать тоже нельзя. Короче, ей предстоит пройти по лезвию бритвы.

Она села на табурет и пригубила напиток. Он оказался таким вкусным, холодным и освежающим, что Николь сразу выпила полстакана. Росс наблюдал за ней, как кот за мышью.

— Ванная в твоем распоряжении, — тихо произнесла Николь, внутренне похвалив себя за выдержку.

— Тогда я пошел. — Он встал, отнес свой стакан в мойку и скрылся в спальне.

Н-да, отдельная ванная комната была бы весьма желательна. Как и отдельная кровать.

Николь взяла напиток, пошла на веранду и села в кресло-качалку. Перед ней простирался океан. Как не похожи эти золотисто-зеленые, золотисто-голубые волны на свинцовые воды Атлантики. Николь подняла глаза — над головой ослепительной синевой отливало небо. Словно она вернулась в лето — яркое, красочное. За последние месяцы чистое небо она видела считанные разы — все лето в Англии стояла сырая, промозглая погода, было лишь несколько солнечных дней.

Николь перевела взгляд на песок, такой белый, такой не похожий на тот, что у них дома, в бухте, куда они ходят гулять с Аароном. И, право слово, пусть в том песке на каждом шагу попадается галька, он все же ей намного милее. И неяркие, скромные пейзажи родных мест куда более радуют сердце, чем великолепие здешней природы.

— О чем задумалась?

Росс неслышно подошел к ней сзади.

Он вряд ли поверит, что она сто раз предпочла бы оказаться сейчас в Англии с ее плохой погодой и сумасшедшими выходными, чем на этом затерянном в теплом океане острове. Судя по всему, для Росса это место — что-то вроде личного рая. Она постаралась уйти от прямого ответа.

— Почему ты купил дом именно здесь?

Росс сделал два судорожных глотка, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, но Николь могла бы поклясться — он ничего не видел.