Красная биология - страница 46

«Замечательный» закон находил подтверждение в работах все новых и новых «замечательных» ученых!

Законы физики торжествуют; легкие тела поднимаются вверх, тела плотные и веские остаются в низменностях. Золотари стоят триумфаторами по всей линии и во всех профессиях; они цепляются друг за друга, подталкиваюти выводят друг друга, и в конце концов образуют такую плотную массу, сквозь которую нельзя пробиться даже при помощи осадных орудий.

Легковесные. М. Е. Салтыков-Щедрин

В короткий срок после объявления Трофимом Лысенко на Августовской сессии ВАСХНИЛ об открытии им «нового закона биологического вида» нашлось, как видим, много людей, поспешивших подкрепить своими публикациями новый «закон». Благо, прочного заслона непроверенным работам никто и не собирался возводить,

В то же время сообщения о «превращениях видов», поступавшие из разных лабораторий со всей страны, придавали еще больше лихости главе «мичуринской» биологии. Он теперь постоянно, во всех своих выступлениях, настаивал на бесспорном подтверждении его «закона», вешал о все новых случаях зарождения новых видов в «недрах старых видов». В ставшем для него привычным и единственно допустимым тоне — победном — Лысенко писал:

Вместе с тем большинство биологов (даже кое-кто из ближайшего окружения Лысенко) отлично сознавали, что эти «порождения» всерьез не доказаны, что никакого безупречного Фактического материала в руках Лысенко нет, а что «факты» подбрасывают ему мошенники и шарлатаны^>128. Не мог не понимать этого и Трофим Денисович[17].

В самом деле, если клетки пшеницы внезапно, в одно мгновение превратятся в клетки другого вида или рода, то это должно означать, что все макромолекулы в клетках, все внутриклеточные структуры исходного вида или рода станут иными. Как ни был неграмотен Лысенко, но все-таки кардинальные трудности в объяснении таких превращений он не мог не осознавать.

И вдруг до него дошло, что это препятствие можно обойти. Лепешинская уверяет, что кроме клеток есть еще особое, бесклеточное вещество. Оно не живое, но «как бы живое», во всяком случае, при каких-то ему не очень ясных, но Лепешинской вроде бы известных условиях, оно может стать живым. И тогда из этого вещества, как из живой воды в сказках, могут возникать живые клетки. Так, может быть, вид превращается в другой вид через стадию живого вещества?

Как только Лысенко оценил великую для него практическую выгоду, исходящую от идеи Лепешинской, он возликовал и принялся за дело. Что-либо проверять, убеждаться в том, что за словами Лепешинской стоят не одни артефакты, он, естественно, не стал. Он уже убедился на своем примере, как надо поступать: нужно использовать партийные органы, чтобы по их команде авторитет Лепешинской был бы закреплен «на века» этим апробированным способом.

22—24 мая 1950 года в Москве собрали специальное совещание биологического отделения Академии наук СССР совместно с руководством Академии медицинских наук и ВАСХНИЛ по Проблеме живого вещества и развития клетки^>129. Приказ о его созыве и команда биологам о необходимости обеспечить триумфальное признание Лепешинской поступили из ЦК партии. Как вспоминала Ольга Борисовна:

Председательствовал почти на всех заседаниях академик-секретарь биологического отделения АН СССР Александр Иванович Опарин, получивший известность после публикации в 1924 году книги «Происхождение жизни», в которой излагалась его гипотеза о том, как могла возникнуть жизнь на Земле. В президиуме совещания восседал Лысенко. Опарин, занявший кресло академика-секретаря биоотделения АН СССР после завершения Августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года, когда крупнейшего ученого А. А. Орбели удалили от руководства наукой, хорошо понимал правила игры и всеми силами Лысенко угождал. Он всегда демонстрировал на публике, что разделяет все взгляды Лысенко и безоговорочно поддерживал любые его предложения. Полная управляемость Опарина была хорошо известна и в партийных верхах.