Красная дюжина. Крах СССР: они были против - страница 38

— Вы ушли 25 декабря 1990 года. Горбачев ушел 25 декабря 1991 года. Кому больше повезло — вам или ему?

— Никому. Я бы не хотел быть на капитанском мостике при спуске флага…

— Но баллотироваться на пост Президента России…

— Я вам уже сказал о причине. Считал и считаю, что это был мой долг. Тяжелый долг — противостоять шоковой терапии и развалу государства. Но быть Президентом СССР, когда государство рассыпалось… Нет, этого я бы не хотел!

— Считаете ли вы, что Горбачев виноват в гибели Советского Союза?

— Президент всегда отвечает за то, что происходит в государстве, — иначе какой же он президент, зачем он избирался?

— Он один виноват? Другие члены руководства, вы сами не несете ответственности?

— Конечно, не он один. Что касается меня… Я эту опасность предчувствовал давно. Все время говорил: самое страшное, что зреет, — это развал государства. Сейчас есть возможность перечитать свои выступления 90-го года…

Говорил, все время говорил. Но дело, конечно, не в отдельных выступлениях. Кто действительно виноват, субъективно и объективно? Один человек, группа лиц, общая тенденция? По-видимому, этот процесс зрел. Конечно, сохранить Союз в прежнем виде было невозможно. Но вот где мы прошли ту точку, развилку, разделяющую новое, более демократичное, но все-таки единое государство и развал страны? Я думаю, что это произошло тогда, когда суверенитет нынешних государств (а тогда республик) принял уродливые, нецивилизованные формы. Уже тогда было ясно, что это приведет к хаосу. А центр не смог этому противостоять. Президент тоже не смог…

— Вы имеете в виду Прибалтику?

— Нет. Прибалтика — это вообще отрезанный ломоть, в любом случае. Я в последнее время понимал, что рано или поздно это произойдет. Надо было только цивилизованным образом оформить «развод», не так, как все это делалось. И особенно позаботиться о судьбе русских и других «некоренных» национальностей. Я говорю о других республиках. Когда они стали принимать декларации о суверенитете, о верховенстве республиканских законов, когда пошла война законов — вот это и был конец государства. Начало конца. Все остальное следовало из этого.

— То есть вы говорите о декларации России о суверенитете?

— Да. Дал толчок российский суверенитет. Я не против суверенитета, тем более российского. Россия, конечно, была ущемлена, тащила на плечах весь Союз. Она должна была стать полнокровной республикой — как та же Украина, Белоруссия. Но нельзя же было перекосить лодку в другую сторону, губить государство! Здесь надо было остановиться — немедленно.

— Ну а конкретно — как же определить баланс?

— Я вам отвечу словами Тэтчер, которая в то время была в нашей стране. Она меня спрашивает: г-н Рыжков, у вас тут принята декларация России о верховенстве ее законов над законами СССР. Как это понять? Я ей отвечаю: да я и сам не понимаю. Она продолжает: ну, нельзя же так! Вот у нас есть законы — они обязательны для всех. Есть законы графства — они в пределах компетенции графства. У нас тоже так было. Но законы не пересекались, как границы государств. А когда начали смешивать компетенцию — наступил хаос. Пошла война законов. Это означало утрату доверия к СССР, к закону, власть стала какой-то… условной, воздушной.

Затем (я уже был в больнице) — война финансов, война банков. Государство СССР стало размываться. Тут нужна была абсолютная твердость. Это нужно было остановить тогда же, пока еще было не поздно, но этого не сделали.

— Николай Иванович, но что реально-то должен был сделать Горбачев?

— Первое — силой, танками тут не решишь. Это однозначно. Нужна система политических переговоров.

— Так этим же Горбачев и занимался в Ново-Огареве — ничего не вышло.

— То-то и беда. Но те, кто тогда расшатывал и его не поддерживал, — они-то понимали, что делают?! Они же резали сук, на котором сами сидят. Ведь под Россией заложена такая же мина…

— Да, теперь это многие понимают. Знаете, год назад журналистам в демократической прессе надо было как бы обязательно нападать на центр, на Союз, поддерживать сепаратистов. Сейчас так мало кто говорит: опомнились.