Красная лошадь на зеленых холмах - страница 23

— Как его звали? — спросил Алмаз.

— Его? Как звали?.. М-м, Володя, Володя его звали. Он поставил ее фотку на башню танка и из пистолета! С тех пор словно подменили парня. Был Володя, стал, допустим, Григорий. Совсем другой. Злой, недоверчивый… Эх, брат, темный они народ, эти женщины. И без них нельзя, и с ними тяжело…

Белокуров покосился на Алмаза, спросил:

— Тебе Женька понравилась? Только честно. Да ты ее, наверное, уже и забыл!

Алмаз растерянно пожал плечами:

— Это та — в отделе кадров? Она, конечно, красивая, достойная, умная.

— Она хорошая, — убежденно сказал Белокуров. — Она не такая, как та, у Володи. Знаешь, вот женюсь… квартиру дадут… привезу сюда своих стариков, у папаши-то уж два инфаркта было… а у мамы все голова болит… и печень… Старший братан мой где-то на заводе работает, ракеты, что ли, делает, ни писем, ни вздоха. А сестра замужем, сама как в капкан попала, четверых, дурочка, родила… да и родители у мужа люди больные… Привезу, привезу своих сюда, в воскресенье будем на Каму выбираться, куплю за четыреста лодку с движком. Грибы у вас есть в деревне? Будем ездить за грибами, ты покажешь. Мать лю-юбит грибы, особенно маслята жареные… хоть и нельзя ей грибы…

Белокуров замолчал. Он курил, роняя на асфальт красные искры. И все ближе казался Алмазу этот еще вчера неведомый ему человек.

— Хочешь, поедем в нашу деревню? — горячо предложил Алмаз. — Конечно, у нас в деревне грязь… Но у нас свое молоко, у родственников Ислама — мед. Тихо, лес, маленькие горы. Они хорошо отдохнут, а?

— Повезем! — Белокуров обрадовался то ли этой мысли, то ли просто тому, что парнишка хороший. Он снова обнял Алмаза за плечи. — Уезжать не хочу. Здесь моя судьба! А приехали мы, брат, в семидесятом — муравейник людей… работы по специальности нет…

Белокуров рассказывал, как ночевал он первую ночь в коридоре какой-то экспедиции, потом пошел разнорабочим, да так и остался со строителями.

— …Строитель — самый главный человек, это понятно. Но ты… потом узнаешь, тут особенно не разбежишься… Я вот о чем. Восемнадцать ноль-ноль вечера — мы уже дома! А ты посмотри, как механизаторы врезают. Пока дождей нет, им надо горы земли вывернуть, торопятся… Конечно, ломают ковши, рвут шланги, не без этого. Осень придет — скреперы встанут, экскаваторы встанут, а план-то делать надо? И они его делают сейчас — на несколько месяцев вперед. По десять, по четырнадцать часов. У Петрова, я знаю, пять часов на сон. А хорошая погода будет — что ж, выйдет в пять раз перевыполнение! И заработают, как миллионеры из Чикаго. Нет, не мужская работа: плиточки, кисточки… А куда идти? Бросить бригаду, так сейчас же девчонки запорются. И выпишут им по три рубля в день. Жалко мне их…

Они остановились перед своим общежитием.

— Сложный здесь народ… — Белокуров вздохнул и посмотрел на часы. — В основном настоящие люди, но есть такие прохиндеи… Вот этот, Илья Борисович. Из Москвы. Жук еще тот.

— А мне он понравился, — тихо признался Алмаз. — Он добрый человек.

— Не знаю, — отрезал Белокуров. — Возможно. А если начнется война, неизвестно еще, пойдет он защищать Родину или нет. Будет посмеиваться в кустах, рассказывать анекдоты санитаркам.

— Войны же не будет! — удивился Алмаз. — Все говорят.

— И в газетах пишут? — жестко рассмеялся Белокуров. — Да, ее не будет. Тебе стало спокойнее?

Он хмуро оглядел своего нового друга, постоял, посмотрел вокруг. Все было тихо. Вдали быстро шли с танцев девушки.

— Ну идем, — буркнул Белокуров.

В комнате почти все уже спали. Горела настольная лампа. Один из электриков читал газету, глаза у него были совершенно красные и, видимо, настолько устали, что он читал, приблизив газету к самому лицу, попеременно, то правым, то левым глазом.

Белокуров, ни слова не говоря, выдернул штепсель лампы, и стало темно. Прошелестела по комнате газета — тут же послышался храп электрика. Алмаз закрылся с головой простыней и, засыпая, представил, как этот молчаливый парень читал газету, крутя головой, приближаясь к ней то одним красным глазом, то другим…

Так прошел первый день молодого рабочего человека Алмаза Шагидуллина.