Красная рука - страница 8

— Бог мой! — воскликнул Филиппс. — Как любопытно! Ваша находка необыкновенна! Она кажется мне более древней, чем хеттские орнаменты. Такое письмо, если это только письмо, мне неизвестно. Очень странные линии.

— Согласен. Но я хочу знать, что стоит за этими завитками. Не забывайте, эта плитка — те самые «черные небеса», которые упоминаются в письме, найденном в кармане сэра Томаса Вивьена. Оно как-то связано с его смертью.

— Нет! Какая чепуха! Не сомневаюсь, что эта древняя плитка украдена из коллекции. Согласен, что изображение руки в обоих случаях — странное совпадение, но все же только совпадение и ничего больше.

— Мой дорогой Филиппс, вы живое подтверждение аксиомы, что крайний скептицизм граничит с полной доверчивостью. Однако взялись бы вы расшифровать эту надпись?

— Я берусь расшифровать любое письмо, — ответил Филиппс. — Не верю в неразрешимые случаи. Эти знаки действительно ни на что не похожи, но это не повод считать, что надпись невозможно разгадать.

— Тогда забирайте эту плитку и сделайте, что сможете. Она уже преследует меня: такое ощущение, что я слишком долго смотрел в глаза Сфинкса.

Положив плитку в боковой карман, Филиппс удалился. Он почти не сомневался в успехе, потому что разработал тридцать семь способов расшифровки древних манускриптов. Однако, когда неделя миновала, и он вновь пришел навестить друга, на лице его не было торжествующей улыбки. Дайсона он застал в состоянии крайнего беспокойства — тот ходил взад-вперед по комнате, как человек, которого терзает какая-то тайная страсть. Услышав звук открываемой двери, Дайсон нервно обернулся.

— Ну как, удалось? — спросил он. — Что там написано?

— Дорогой друг, мне очень жать, но все мои старания ни к чему не привели, — признался Филиппс. — Я испробовал все известные мне способы расшифровки тайнописи. Более того, я проявил настойчивость и, можно сказать, заставил моего друга, сотрудника Британского музея,^>{1} лучшего специалиста в этой области, изучить плитку, но и он потерпел неудачу. Должно быть, это памятник исчезнувшей расы или вообще другой цивилизации. Вы знаете, Дайсон, что мне чужды предрассудки, но должен признаться: мне не терпится расстаться с этим черным камешком. Я провел с ним отвратительную неделю, он вызывает у меня омерзение.

Филиппс вытащил из кармана плитку и положил на стол перед Дайсоном.

— Между прочим, — продолжал он, — я оказался прав. Эта вещица и правда из коллекции. На обратной стороне сохранился обрывок бумажной наклейки.

— Я тоже обратил на нее внимание, — отозвался Дайсон, который, как по всему было видно, совсем упал духом. — Это действительно след от ярлыка, но меня не слишком заботит, откуда взялась эта плитка: главное — расшифровать надпись. Поэтому я и не обращал особенного внимания на обратную сторону. Однако дело, судя по всему, безнадежное; похоже, мы имеем дело с неразрешимой загадкой, хотя, сомнений нет, тут скрывается что-то очень важное.

Вскоре Филиппс ушел, а Дайсон, все еще находясь в подавленном состоянии, взял в руки плитку и небрежно перевернул ее. Обрывок наклейки на другой стороне так загрязнился, что казался просто темным пятном, но Дайсон, хотя и смотрел на него довольно бесцельно, сумел различить на том, что осталось, карандашные пометки. Вооружившись увеличительным стеклом, он с интересом вглядывался в надпись. К его неподдельной досаде часть пометок была оторвана, и он сумел разобрать только отдельные целые слова и слоги других. Одно слово напоминало «набег», ниже можно было разобрать что-то вроде «жестокий шаг»… все остальное было оторвано… И тут через мгновение решение само пришло к Дайсону, и он радостно рассмеялся.

— Конечно же, — проговорил он вслух, — это не только самый очаровательный, но и самый посещаемый уголок Лондона. Мне остается только занять место на смотровой вышке, откуда можно видеть все, что происходит на соседних улицах.

И Дайсон торжествующе посмотрел из окна через дорогу на ворота Британского музея. Там у стены, под защитой этого замечательного учреждения расположился художник, рисующий мелом; он демонстрировал свои таланты прямо на тротуаре, получая одобрение и материальное поощрение как от веселых забулдыг, так и от серьезных горожан.