Красная сирена - страница 40

Уверенным шагом Тороп направился к машине.

Теперь сделаем все так, как приказал Витали: отправимся в дом на Бетховен штрассе, отдохнем и подождем его возвращения.

Витали — ас в своем деле.

Он заснул почти сразу, хотя не был уверен, что сумеет быстро успокоиться. Тем не менее, приняв душ и уютно устроившись на кожаном диване, он завернулся в плед и тут же поплыл по реке сновидений.

Несколько часов спустя телефонный звонок грубо вырвал его из сна. Солнце стояло высоко в небе серо-стального цвета. Казалось, что металлический купол накрыл город, весь этот мегаполис, протянувшийся с севера на юг долины Рура.

Хьюго дождался, чтобы телефон прозвонил трижды. Потом, в следующую попытку — четырежды. Трубку он снял на четвертом звонке третьей попытки и дождался, пока Витали не назвался. Тот заговорил по-немецки.

— Господин Шульце? Это Бауэр.

— Здравствуйте, Бауэр, — ответил Хьюго, пользуясь условным языком. — Чем могу быть вам полезен?

— Я звоню по поводу ремонта. Телевизор и португальская мебель.

Как и было условлено, Хьюго ничего не ответил.

— Мы можем увидеться завтра в пять?

— Великолепно! Завтра в пять. Бесконечно вам благодарен, господин Бауэр.

— Не за что, господин Шульце, до завтра.

Ари всегда утверждал: людей, вежливо прощающихся в конце телефонного разговора, никогда не заподозрят в принадлежности к банде гангстеров или к террористической организации, и уж в последнюю очередь — к тайной сети западноевропейских добровольцев, жаждущих как можно скорее покончить с остатками коммунизма на континенте.

Итак, Витали придет сегодня, в шесть вечера.

Черт бы все побрал, который сейчас может быть час?

Настенные часы показывали без четверти четыре.

Хьюго чувствовал себя средне. Он потянулся, размял ноги и отправился на кухню готовить чай и еду. Сверху донесся неясный шум.

Должно быть, Алиса тоже проснулась.

Хьюго услышал, как девочка спускается по крутой лестнице. Алиса сразу прошла в кухню, привлеченная пыхтением чайника на конфорке. Вот она появилась в дверном проеме и заявила:

— Хьюго, мне надо уехать. Я должна как можно быстрее найти своего отца. Я… я кое-что чувствую… Что-то случится.

Выражение лица было очень серьезным, напряженным. Голубые глаза излучали странную, гипнотическую силу.

Хьюго ничего не ответил. Он заварил чай и поставил кастрюлю в мойку, потом открыл холодильник, достал масло, несколько кусков разного французского сыра и выложил все на белую скатерку.

— Есть хочешь? — бросил он.

Девочка отрицательно покачала головой и собралась было выйти, но задержалась на пороге:

— Я уже должна была оказаться в Лиссабоне. Фраза прозвучала как удар бича, после чего Алиса молча пошла к себе. Лицо ее было замкнутым и надутым.

«Вот только этого мне и не хватало…» — вздохнул Хьюго. Да-а… Алиса — не великолепная загадочная красавица, а маленькая чума, подросток, способный даже члена общества защиты детей — жертв жестокого обращения вывести из себя, превратив в убийцу с утюгом.

Он попытался скрыть улыбку и принялся за еду — это был то ли обед, то ли полдник, то ли ужин, кто его разберет…

В голове Хьюго один за другим возникали вопросы, на которые у него не было ответа.

Что она имела в виду, заявляя «что-то случится»? Как будто все эти дни они жили спокойно!..

«Я кое-что чувствую, — повторил про себя Тороп. — Чувствую…»

Он мысленно вернулся к снам, о которых Алиса рассказала ему прошлой ночью. Все они были подобны тому, который заставил ее кричать от ужаса при пробуждении, когда они ехали в Дюссельдорф.

Ее мать с окровавленным ртом. Стальная челюсть. Заточение в комнате, где властвует мрак.

Алиса сказала, что в последние два года такие сны мучат ее все чаще и связаны они с возвращением матери из поездок, когда та выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Ночью Алиса видела очередной кошмар, в котором мать представала в образе жестокого чудовища, дьявола во плоти, и всегда в компании с отчимом, этаким расторопным мажордомом.

Она рассказала ему, как убежала из дому, убедившись, что ее родители — преступники, возможно убийцы, и как ей удалось спрятаться в супермаркете в Амстердаме, скрывшись от адвокатов и от матери.