Красная ведьма. Враг у моих ног - страница 7

— Отстаньте от меня! — последний раз потребовала я и попыталась выдернуть ноги из цепких горячих ладоней.

— Что же ты такая строптивая, ведьмачка?! — удивился колдун. Приподнявшись на руках навис надо мной, заглядывая в глаза, вальяжно устроившись между моих ног настолько близко, что это заставило невольно вжаться в ступеньки.

От жара его тела мне стало не по себе. Собственные мысли пугали. Я находила его красивым и не испытывала отвращения от того, что он так близко, пожалуй, даже наоборот. Наверное, это и послужило основанием для опрометчивого поступка. Зажмурила глаза, сосредоточилась, призывая магию, а когда открыла их вновь, уже была кошкой. Это всегда происходит быстро, буквально за доли секунды.

— Что за черт?! — выругался колдун, чуть не раздавив собой жалобно мяукнувшую полосатую тварь.

Он встал и потянулся ко мне, чтобы взять на руки. Но я зашипела в ответ и попыталась поцарапать его. Кошка из меня была так себе. Превращаясь в какое-либо животное, мы не перенимаем его привычки или способности, мы даже видеть продолжаем, как прежде. И я оказалась на руках мужчины. Шерсть поднялась дыбом. Я попыталась вырваться, выпустить когти, но достать колдуна не вышло.

— Вот значит, как? — лукаво улыбнулся Максимильян Северьянович.

— Максим? — появилась откуда ни возьмись моя прабабушка. — Ой, Василисушка, и ты здесь.

Бабуля выдала меня, сама того не зная. Теперь мой спектакль закончился окончательно. Такого провала я не ожидала. Вот идиотка!

— Василиса? — удивился колдун. — Это та Василиса, которая ваша правнучка? — уточнил он, еще ехиднее улыбаясь.

— Да, — подтвердила она и, к моему удивлению, разговаривала слишком снисходительно с колдуном.

— Что это ты разгуливаешь в таком виде? — удивленно пропела бабуля. — Позволите? — улыбнулась она, протягивая руки ко мне.

— Само собой, — вежливо ответил колдун, отдавая меня прабабушке.

Я совсем расстроилась и позволила телу обмякнуть. Колдун наверняка понял, в чем тут дело.

На полу остались моя маска и обувь. Маска пластиковая и не превращается, как одежда. Если я сейчас верну обратно привычный облик, он увидит мое лицо. Хотя бы это нужно попытаться сохранить в тайне.

— Ты так и будешь весь вечер ходить в таком виде? — спросила бабуля, заглядывая в глаза, но потом она заметила маску, оставшуюся на полу.

Я стыдливо отвернула в сторону полосатую мордочку.

— Вы нас извините, Максим, — пропела елейным голосом Лидия, — думаю, мне будет проще обсудить с правнучкой ее поведение наедине.

Не дожидаясь ответа, она унесла меня в гостиную. И убедившись, что колдун вернулся к гостям, вновь посмотрела на меня. Очень надеюсь, Лидия не стала свидетельницей развернувшейся на лестнице сцены целиком.

— Ну, в чем дело? — строго проговорила она.

Я поняла, что пора завязывать с кошачьим спектаклем. Как только она опустила меня на пол, вернула себе привычный облик.

— Что произошло? — допытывалась прабабушка.

— Ничего, — соврала я. — Испугалась, вот и превратилась.

Она вручила мне маску, и я тут же ее надела.

— Он не видел твоего лица? — забеспокоилась она.

— Нет, я хотела незаметно убежать, но он меня поймал.

— Как глупо, Василиса! Зачем тебе вообще потребовалось убегать?

— А почему ты так вежливо с ним разговаривала? — ушла я от ответа.

С детства мне внушалось, что колдуны — это негодяи, беспринципные, властные и похотливые мужчины, которые по нелепому недоразумению, используя сильные магические артефакты, захватили у нас власть. И теперь мы вынуждены с ними считаться, жить по их правилам. Но я не думала, что напускная вежливость настолько правдоподобна. В такие тонкости «холодной войны» меня не посвящали. Даже показалось, что колдун, разговаривая с прабабушкой, был искренне вежлив. И это фамильярное обращение… То, что он повел себя со мной, как похотливый самец, меня не удивляло. Он решил, что я ведьмачка, а значит, со мной можно делать все, что пожелает его колдовское благородие. Так уж повелось. Только что он теперь думает? И почему бабуле не рассказал о неудавшейся попытке подчинить его волю?

— Потому что пока мы не можем себе позволить конфликтовать в открытую! — перейдя на шепот, но сохраняя непреклонный тон, ответила она.