Красная жемчужина - страница 5

Это была она.

Дева.

Избранная.

Любимица королевы.

И по какой-то причине, непостижимой ни мне, ни любому атлантианцу, она очень важна для королевства. Так сильно, что ее все время держат взаперти и хорошо охраняют. Каким-то образом она является ключом к их Вознесениям, и знаю, что эта сука королева и ублюдок король пойдут на всё ради ее безопасности.

И тем не менее она здесь, в проклятой «Красной жемчужине», в комнате со мной − подо мной − которого она должна бояться больше, чем самих богов. Потому что я не сомневаюсь − она слышала, что обо мне шепчут и какое прозвище мне дали.

Я долгие годы планировал захватить ее, я организовал столько смертей и предрешил судьбу многих − и всё для того, чтобы подобраться к ней ближе и схватить ее. А она практически упала мне на колени.

Или это я упал на ее колени.

Без разницы.

В моем горле поднимался еще один недоверчивый смешок. Что, во имя этого долбаного королевства, недосягаемая, незримая и неприкосновенная Дева делает в «Красной жемчужине»? В уединенной комнате? Целуясь с мужчиной?

Этот смех у меня так и не вырвался, потому что мое внимание привлекло кое-что еще. Ее волосы. Они всегда были спрятаны под вуалью, но теперь, в свете свечей, я увидел, что они насыщенного винного цвета.

Я убрал руку из-под ее затылка, заметив, как она напряглась, и взял прядь ее волос. Они окутали мои пальцы и оказались мягкими.

Дева − рыжеволосая.

Понятия не имею, почему я так удивился, но это открытие казалось таким же поразительным, как и обнаружить ее здесь.

− Определенно ты не та, за кого я тебя принял, − пробормотал я.

− Как ты узнал? − выпалила она.

Я поймал ее взгляд. Да, это ее голос − еще одно подтверждение, которое было излишним. Когда я впервые услышал ее голос, он оказался более сильным и низким, чем я ожидал.

Я был так потрясен ситуацией, что выдал честный ответ.

− Потому что когда я последний раз целовал хозяйку этого плаща, она чуть не втянула мой язык себе в горло.

− О, − прошептала она и наморщила нос.

Я уставился на нее, пытаясь осмыслить тот факт, что это Дева.

− Ты когда-нибудь целовалась?

− Конечно!

Я поднял уголок губ.

− Ты всегда лжешь?

− Нет! − заявила она.

− Лгунья, − поддразнил я, не в силах сдержаться.

Кожа под маской порозовела, а она толкнула меня в грудь.

− Слезь с меня.

− Сейчас, − проговорил я.

Она прищурилась под маской.

Неужели у Девы такие грязные мысли?

Нарастающий смех вырвался из моего горла. Он был настоящим и исходил из какого-то теплого места, о существовании которого я позабыл. Меня это потрясло и наполнило эмоциями, которые я считал давно умершими.

Интерес.

Восхищение.

Искреннее любопытство.

Ощущение... довольства.

Довольства? А это еще откуда? Я понятия не имел, но сейчас меня это не заботило. Я был заинтересован. И, боги, я даже не помнил, когда в последний раз сосредотачивался на чем-то кроме брата. Тепло в груди сменилось льдом.

− Тебе правда нужно слезть, − сказала она.

Это требование прогнало неприятные мысли, в которые я начал было погружаться.

− Мне здесь вполне удобно.

− Ну а мне нет.

Я ощутил, что мои губы снова изогнулись. Не знаю, что побудило меня вести себя так, словно я понятия не имею, кто она: отчаянное стремление вернуть те скоротечные эмоции или же что-то еще.

− Скажешь, кто ты, принцесса?

− Принцесса? − моргнула она.

− Ты такая требовательная. − Я пожал плечом. − Принцессы представляются мне требовательными.

− Я не требовательная, − возразила она. − Слезай.

Я выгнул бровь, опять чувствуя это тепло − это... удовольствие.

− Правда?

− Если я прошу тебя слезть, это не значит, что я требовательная.

− С этим можно поспорить. − Я помолчал. − Принцесса.

Ее губы изогнулись, но сразу выпрямились.

− Не надо меня так называть.

− Тогда как же мне тебя называть? Может, по имени?

− Я... У меня нет имени.

− Нет Имени? Что за странное имя. И девушки с такими именами имеют привычку носить чужую одежду?

− Я не девушка, − огрызнулась она.

− Надеюсь, что нет. − Погодите. Я ничего не знаю о возрасте Девы. − Сколько тебе лет?

− Достаточно, чтобы находиться здесь, если тебя это волнует.

Облегчение настораживало.

− Другими словами, достаточно взрослая, чтобы переодеться в кого-то, позволить принять тебя за другую и поцеловать...