Красная звезда юга - страница 28

— Ванна помогла вам?

Кончита ласково улыбнулась.

— Я чувствую, как бы это сказать, чудесно. Это была интересная ванна.

Хорошее настроение Бишопа улетучилось, когда он увидел, какое большое количество деталей содержал в себе разобранный мотор. Если ему удастся собрать его, это будет просто чудо.

— Как дела? — спросила Кончита.

— Плохо. Я знаком в принципе с работой моторов, но тонкости для меня неизвестны.

Бишоп кинул взгляд на хижины по другую сторону террасы и ему снова показалось, что время как бы замерло.

На веранде дон Диего склонился над цифрами. Кредо все еще был с маленькой индианкой. Такого рода товар здесь стоил недорого. Гуарес держал ее столько же для услуг приезжающих пилотов, сколько и для себя. И все ее побочные заработки также шли в карман Гуареса.

Закончив с мотором № 3, Бишоп взобрался по лестнице, чтобы заняться мотором № 2. Кончита подавала ему детали, какие попадались ей под руку.

— Как могла такая красивая девушка, как вы, познакомиться со столь грязным типом, как Кредо?

Кончита была очень довольна.

— Вы находите меня красивой?

— Очень, — серьезно ответил Бишоп. — Я должен признаться, что вы — самая красивая женщина из тех, кого я видел.

Кончита опустила глаза.

— Мучисимес грациас. Ваши слова меня очень радуют, сеньор ел колонел.

Бишоп сжал деталь, которую она ему протянула.

— Почему вы не называете меня Джим?

— Джим, — повторила Кончита таким тоном, что было ясно, как ей нравится это говорить.

— Тогда и вам надо называть меня Кончита.

— Да, Кончита, — подчеркнул Бишоп. — Но, мне кажется, вам был задан вопрос. Каким образом вы встретились с Кредо?

— Я танцевала в кабаре. Была, как это по-вашему… я была герл.

Бишопу хотелось, наконец, узнать правду.

— И там вас заметил Перон?

— Простите?

— Там вас заметил Перон и оторвал от ваших занятий, чтобы сделать одной из своих любовниц?

Кончита безрадостно рассмеялась.

— Если вы позволите мне быть абсолютно честной, то я скажу, что сеньор ошибается. Это моя сестра Мария. Я лишь разделяла с ней квартиру, куда шеф поместил ее…. — И с чисто латинской откровенностью Кончита продолжала. — В моей жизни никогда не было мужчин. Благодаря вам, я до сих пор девственница.

Что ответить ей на такое признание? Бишоп молчал в течение долгой минуты. Когда он, наконец, заговорил, голос его звучал тихо:

— Ваша сестра, где она сейчас?

— В Буэнос-Айресе. Это она не пришла в установленное время, после того, как собрала все ценности, которые генерал оставил у нее. Из-за нее мы возвращаемся.

— Я понимаю, — сказал Бишоп.

Кончита выпустила дым.

— Итак, мы возвращаемся, чтобы попытаться спасти ее. Она находится в трудной обстановке. Я не думаю, чтобы правительство расстреляло ее. Но так как она не могла вернуть подарки, которые ей делал генерал, ее, безусловно, приговорят к нескольким годам тюрьмы.

Бишоп повторил:

— Я понимаю, почему вы возвращаетесь. И с его любовью к деньгам понимаю поступок дона Диего. Но почему Кредо бросается в пасть ко льву… Что вынуждает его к этому?

Кончита продолжала быть откровенной.

— Половина сокровища, тайна помещения, которая известна лишь дону Диего. А со мной… Уже давно Кредо желает меня. После того, как мы спасем мою сестру и вернемся к тем, кто ожидает нас в Эсперанца, я обещала поехать с ним в Европу и быть его любовницей столько времени, сколько он захочет.

Бишоп поставил на место одну из новых свечей.

— Вы его любите?

— Нет! — Кончита уронила сигарету на пол и раздавила ее ногой. — Я его ненавижу! Подумаю только о прикосновении его рук и мне делается нехорошо.

Она пожала плечами с чисто латинским фатализмом.

— Но это моя сестра! — Произнесла она. — Мария сделала бы то же самое для меня!

Продолжая ввертывать свечу, Бишоп прижался щекой к прохладному металлу. В первый раз, стоя на твердой земле, ему не хватало воздуха. Казалось, он проваливается в воздушную яму, из которой не выбраться и не вывести самолет. Он был ничто для Кончиты. Она была ничто для него. Но так ли? Он все-таки сказал себе, что «да».

Прошло восемь дней. Кредо вел себя вполне прилично, особенно после драки с двумя пилотами, хотевшими изнасиловать Кончиту. Он согласился, чтобы Кончита спала в самолете на одном из матрацев, в то время, как он и Бишоп устроили себе гамаки с москитными сетками между ближайших деревьев.