Красное солнышко - страница 10

Миша слушал ее внимательно, не проронив ни одного слова; жаль ему стало всей душой несчастную, маленькую Гашу; он решил ей помочь во что бы то ни стало, и во всей этой неожиданной истории невольно видел помощь свыше, так как ему, как говорится, нежданно, негаданно, давались в руки именно те два рубля, в которых он, в данную минуту, так нуждался для Лёвиных питомцев.

— Хорошо, пойдем, — отвечал он и вместо того, чтобы отправиться к Лёве, как было раньше собирался, пошел за девочкой к городской площади, где еще вчера, возвращаясь из гимназии, заметил груды валявшихся брусьев и досок, из которых должен был соорудиться цирк.

После всего вышеописанного прошло около двух недель. Миша давно воспрянул духом. Данный им совет плотнику и его собственное участие в укреплении столбов окупилось гораздо лучше, чем он ожидал. Хозяин цирка оценил его труд вполне добросовестно; вместо обещанных двух рублей он дал ему вдвое, т. е. четыре; Миша был на верху блаженства. Заручившись платою за два месяца вперед за право пользоваться чердаком для "Красавчика" и "Орлика", он первым делом водворил там своих питомцев и затем немедленно отдал все вперед домохозяину, взяв с него честное слово, что он не будет беспокоить Марию Ивановну, а Марии Ивановне рассказал все подробно.

— Вот видишь, мамочка, не даром я с самого раннего детства старался изучать плотничье и столярное мастерство, теперь, оказывается, оно послужило нам на пользу, — сказал он не без гордости.

— Я и не сомневалась в этом, мой друг, потому никогда тебе и не мешала; помнишь, как ты, еще совсем крошечный, раз напугал меня, когда я, вернувшись с работы, не нашла тебя дома, и увидела, что твой обед стоит нетронутый, а ты изволил на целый день отправиться к старому плотнику? Нет, я думаю, не помнишь; слишком еще мал тогда был.

— Представь, мамочка, что я все отлично помню; и старого плотника Максима… Я очень любил смотреть на него, когда он мастерил что-нибудь; раз он делал кому то кухонный стол из досок; и я, придя домой, сделал точно такой-же стол, не настоящий, конечно, а игрушечный, и не из досок, а из старой коробки.

— Я тоже это отлично помню; ты все показывал его мне и соседям.

— А велосипед мой помнишь?

— Еще бы! Это было не особенно давно.

— А домики из спичечных коробок?

— Отлично помню; один из них даже недавно попался мне под руку, когда я разбирала вещи.

— Неужели, мамочка?

— Да.

— Где он лежит? Я бы с удовольствием на него взглянул.

— Открой сундук; он, кажется, как раз наверху, под крышкой.

Миша подбежал к сундуку, приподнял крышку и достал игрушечный домик.

— Теперь я не стал бы заниматься подобным вздором, — сказал он серьезно и принялся внимательно разглядывать домик со всех сторон.

— А ведь, в общем, не дурно; все сделано, как следует — окна, двери, крыльцо… Даже трубы торчат в крыше; надо будет показать Гаше, она еще не приходила сегодня?

— Нет, что-то замешкалась; впрочем, она обыкновенно приходит в те часы, когда ты бываешь в гимназии и когда знает, что я беру работу на дом, а не ухожу в мастерскую; несчастная девочка, я часто о ней думаю; мне очень жаль ее… Так бы хотелось взять бедняжку из этого цирка; она и сама, кажется, там очень скучает…

— Еще бы не скучать! Еще бы не грустить!.. С этих лет остаться круглой сиротой, не видеть ни от кого ласки, не иметь около себя милой, дорогой мамы! О, это ужасно! — с жаром заметил Миша, бросившись на шею матери. — Придумай, мамочка, что бы можно было для нее сделать… Она тебя так любит! Она недавно мне сказала, что те часы, которые проводит с тобою, составляют для нее лучшую пору дня… Ей так нравится, что ты учишь ее шить, вязать, и вообще она в восторге и от тебя, и от твоих разговоров.

— Да, она и мне это не раз говорила… О, если бы мы были богаты, я навсегда оставила бы ее у себя!.. Славная, хорошая девочка; я так привязалась к ней за последнее время; с тех пор, как я больше не хожу работать в мастерскую, а беру шитье на дом, она ни одного утра не пропустила, чтобы не побывать у меня, зная, что мне скучно одной, пока ты не воротишься из гимназии.