Красное солнышко - страница 21

— По-моему, Миша, ты должен хоть часть этих денег употребить на "Орлика" и "Красавчика", — серьезно заметила Гаша.

— Я сам об этом думал; употребить на пользу не трудно; корм для них теперь обеспечен надолго, но в общем они так мало его требуют, что об этом говорить не стоит, — а вот относительно удовольствия — хотелось бы что-нибудь придумать.

— Задача не легкая, — отозвалась Мария Ивановна; — какое удовольствие можно доставить зайчику и птице?

— Купит им лакомства, — такого, конечно, какое они особенно любят, — посоветовала Гаша.

— Ты права; мы непременно это сделаем! — радостно воскликнул Миша.

— А пока садитесь ужинать, — предложила Мария Ивановна, — за столом мы сообща обсудим этот важный вопрос.

Дети повиновались. Миша не переставал говорить о блестящих успехах "Красавчика" и "Орлика", не переставал восхищаться их познаниями.

— Ах да, я чуть-было не забыл передать тебе остальные деньги! — обратился он к Гаше и, вынув из кармана полученное от господина Фриш жалованье девочки, положил на стол около ее прибора.

— Я тоже могу теперь назваться богатою и пойти в долю с "Красавчиком" и "Орликом", чтобы устроить общее угощение, — пошутила Гаша; — тем более, — добавила она после минутного молчания, — что у меня тоже ведь радостная новость…

— Какая? — перебил Миша.

— Да, у нас новость… очень приятная, — добавила Мария Ивановна.

— Да какая же? Какая? — нетерпеливо спросил Миша; — почему вы мне до сих пор ничего о ней не говорили?

— Потому что сами не знали; это решилось только вечером, после того, как мы тебя проводили в цирк.

— Вот какая новость, слушай, — начала Гаша, подойдя к своему "братцу" и положив ему на плечо обе руки, — хозяин того магазина, где работает твоя мама…

— Не твоя, а наша, — поправила Мария Ивановна; — разве ты позабыла, что ты считаешься моей дочерью и сестрой Миши?

Гаша, со слезами на глазах, припала к руке Марии Ивановны и с чувством благодарности несколько раз, горячо поцеловала ее.

— Нашей… Нашей милой, дорогой мамочки, — продолжала она, дрожащим от волнения голосом; — ну вот, значит, хозяин магазина, где работает наша мама, прогнал того злого приказчика, который к ней так несправедливо относился…

— Знаю, — в свою очередь перебил Миша, — но какое отношение это может иметь к неожиданно выпавшему на твою долю счастью?

— Такое, что сам хозяин и заместитель злого противного приказчика сегодня вечером был здесь у нас с предложением маме взять на себя обязанность закройщицы, а мне — поденной швеи, под руководством маминой помощницы, почти такой же молодой, или, лучше сказать, почти такой же молоденькой девочки, как я сама… Разве это не счастье, Миша, неожиданное, свалившееся с неба? — Подумай, как много мы теперь будем зарабатывать и как хорошо, как безбедно можем жить!

Миша в первую минуту даже хорошенько не мог сообразить все то, что услыхал от матери и от Гаши, но потом, переспросив их еще раз, принялся по очереди закидывать их вопросами.

Трудно передать то чувство безграничной радости, которое в данную минуту переживали наши герои.

Мария Ивановна была на верху блаженства.

— Ну, как не сказать после всего этого, — предопределение свыше, — начала она сдавленным от подступающих к горлу слез голосом. — Как не сказать, что сама судьба столкнула Гашу с нашей семьей, для того, чтобы вырвать ее из той ужасной обстановки, в которой бедняжка находилась с самого раннего детства, — вывести, наконец, на верный хороший путь, и в то же время дать нам возможность иметь около себя такое доброе существо, именно в тот момент, когда наши собственные средства начинают поправляться… Да… Да… все это так, воистину так… Теперь, более чем когда-либо, я убеждаюсь в безграничном милосердии всемогущего Бога, Который делает все на благо человека, Который печется о нем, как отец о сыне… Который никогда не оставит его… никогда… никогда!..

Следующий день приходился в воскресенье, Мише не надо было идти в гимназию, а потому, напившись утреннего чая, он еще раз стал толковать с Гашей, какого рода угощение купить "Красавчику" и "Орлику" и каким образом по-торжественнее отпраздновать общую радость, вызванную успехом их любимцев в цирке и неожиданным предложением Гаше поступить швеею в магазин; когда это было решено, то виновников торжества все-таки отнесли на чердак, чтобы удобнее было убирать комнату.