Красные дни. Книга 1 - страница 32

— С самого начала — этакая канитель!.. — Вздохнул кто-то в темном углу. На него шикнули.

— Ну, многих побили там, верно, многих и в плен взяли. А другие так и не сдались. У кого, значит, какой характер!.. Миронов свою сотню с шестидюймовой батареей напрямки двинул, по старому маршруту, как и шли в наступление, на запад! Понял? Такая голова! Туда, где их в общем никто и не держал, у немца все силы были на то, чтоб обратно войско Самсонова не ушло! С востоку держали, пыжились, а он их и объехал на кривой. Махнул на запад, а потом через Польшу на юг. Так, говорят, аспид, аж через румын, где-то на Южном фронте к своим выбился. Во дела!

— Чегой-то непохоже, чтоб с одной сотней, да по тылам, — заинтересованно сказал Филатов. — Брешут казачки эти завсегда, брехать у нас тоже охотников хоть пруд пруди...

— Тут верно, Макар Герасимыч. К нему посля-то цельный полк пристал, сотник Кузюбердин со 2-го Донского и другие. Мало ль у нас сметливого народу? За то и дали Миронову чин войскового, а то бы ему его и ввек не видать, начальство его не очень жаловало! Но об нем, обратно, разное говорили. Там еще один азовский казак на излечении со мной был, так тот прямо терпеть его не мог. Зверь, говорит!

— Чем же он ему-то досадил? — спросил Алешка Топилин из-за филатовского плеча, ерзая от любопытства.

— Так он, Миронов, перед войной у них в Приазовье служил начальником рыбной охраны. Всего этого бассейну с донскими гирлами. А они, дьяволы, чего? Как токо рыба весной попрет в верховья на икромет, так они сетями Дон перекроют, богатеют в одну неделю за целый год! Вот он им и говорит по-доброму: чего же вы, черти, в Медведицу и Хопер уж ни одного рыбца не хотите пустить? Так, мол, негоже, на время икромета ставить сетки запрещаю! Никакой тут не могёт быть ловли. Ну, а ежели Миронов чего сказал, то возражать не моги, тут он лютей приезжего стражника! Шкуру спустит запросто... Зверь!

— И... послухались они его? — усмехнулся Филатов, зная казачью непокорность в таком деле, когда запрет по живому месту ложится.

— Так он все ихние сетки, какие не побоялись, и конфисковал, ему что! У него завсегда уговор — дороже денег!

— Ну, правильно и делал! — засмеялся Алексей Топилин. — У них, в Приазовье, рыбы этой круглый год, а у нас, в верховьях, и по вешней воде один язь да чахонь!..

— Так людям рази угодишь? С этой стороны — хорошо, а с другой, обратно, — плохо! А только он простого казака никогда в обиду не даст! — сказал урядник Клеткин. — Про это весь ихний округ знает. У меня свояк в Скуриху как-то ездил, говорил: Миронова чтут выше окружного атамана! Вояка — одно, а притом еще — грамотный, не нам чета. И гимназии проходил, и юнкерское... Правда, гимназию у них посли закрыли, не стерпели за нашего Генералова, что тады бомбой на государя Александра Третьего замахивался. А Миронов, он еще в девятьсот пятом собирался плети наши по-своему в оборот пустить, по виноватым лбам!

— Тихо ты, — сказал Сонин вполголоса. — Тихо, чужих перопужаешь!

— Так жена вон пишет: опять зима плохая, снегу мало. Это как? Опять засуху ждать? Детишки того и гляди по воронежским хохлам пойдут с сумкой через плечо, а ты тут плетью махай! Довоевались! — поддержал урядника сверхсрочник Кумсков.

Разговор уходил куда-то в сторону, на тоску и недобрые размышления, урядник Клеткин попытался вернуть его на деловую основу; тронул подхорунжего за рукав.

— Анекдоты тут до вас рассказывали, Макар Герасимович. Про Брусилова... Смех! Вы-то слыхали?

— Эт про то, как он с государыней на позиции беседовал? — без большого интереса оглянулся Филатов и даже поморщился. Анекдотов в последнее время развелось много, и что странно, одни и те же анекдоты ходили и в солдатских окопах, и в больших штабах, и, слышно, в благородных собраниях. Всем эта веревочка осточертела одинаково, червь точил русскую душу... Рассказывали вот совсем недавно, что будто бы государыня в прошлом году самолично выезжала на Юго-Западный фронт, к Брусилову, чтобы выведать у него точные сроки намечавшегося прорыва. Военный министр Сухомлинов то ли не мог, то ли не хотел ей помочь по шпионству, вот она и заявилась на фронт. Прямо на банкете и спрашивает командующего Брусилова: «Генерал, скажите же мне, какого числа мы можем, наконец, ожидать самого решительного наступления наших доблестных войск на вашем фронте?» Ну, старик Брусилов про эти все дворцовые шашни заранее знал, поклонился со всей любезностью: «О, ваше величество, это все настолько секретно, что я даже не могу назвать точного дня! Все — в сейфах оперативного управления!» Эту историю Филатов уже слышал, поэтому спросил без всякого интереса: — Опять про царицу с Брусиловым?