Красные финны - страница 34
— Может, нальешь малость? При падении пробка отскочила и все вылилось. Так неловко упал…
Конечно, приходилось выручать товарища, потерпевшего столь печальную утрату.
Лыжный рейд Интернациональной военной школы по сути дела начинался со станции Масельгская и первый переход до селения Паданы, примерно 65—70 километров, был особенно тяжелым. Снег был наносный, плотный и скольжение никудышное. Да мы еще тащили станковые пулеметы на волокушах, передавая их от роты роте. Тащить эти волокуши прямо-таки лошадиная работа! В поход мы еще не втянулись, снаряжение разумно подгонять не научились и многие так устали, что в селе Паданы ночью стонали и спали плохо. Я в ту ночь бессонницей не страдал — меня назначили дежурным по гарнизону.
Говорили потом, то первый переход был умышленно осложнен для окончательного выявления слабых лыжников и для их отсева.
В дальнейшем мы продвинулись в селение Лазарево и там, 10 января 1922 года, отряд разделили на две неравные части. Все руководство, медицинская служба, обоз образовали так называемую ругозерскую группу общей численностью 70—80 человек, которая прямого участия в рейде в дальнейшем не принимала.
136 курсантов, слушателей и командиров, вооруженные винтовками со штыком, шестью ручными пулеметами «Матсена» и «Шоша» пошли в рейдирующий отряд под командованием командира пулеметной роты школы Тойво Антикайнена. В дальнейшем, после первых переходов, из этого отряда были возвращены в ругозерскую группу еще несколько слабых лыжников и в дальнейшем численность отряда едва ли превышала 130 человек.
Отряд состоял из двух небольших стрелковых рот и пулеметного взвода под командованием курсанта Анттила, в дальнейшем генерал-майора Советской Армии. В составе взвода пулеметчики обычно не действовали и популеметно были приданы в огневое усиление стрелковых взводов.
Командиром первой стрелковой роты был ее курсовой командир, питерский рабочий-мраморщик, Иоган Хейкконен. Он же был и заместителем командира отряда. Второй ротой командовал Эркки Карьялайнен, командир этой роты в школе. По штатам того времени начальника штаба отряд не имел. Адъютантом командира был Симо Суси, из слушателей повторного курса.
Несколько отборных лыжников — Вуоринен, Кемпас, Кярня и, кажется, Тойкка были назначены связным командира отряда, а Пихканен и Киивяри — переводчиками. Слушатели повторного курса, как правило, становились в строй рядовыми. Обоза отряд не имел, не было ни врача, ни фельдшера. Все медицинские работники, как и хозяйственники, в один голос заявляли, что лыжами не владеют. Но выход был найден. Каждому курсанту выдали по два «индивидуальных перевязочных пакета» и еще сумку с медикаментами на роту. Но таскать ее было некому и мы расправились с ней простейшим образом — медикаменты побросали и в сумке поочередно таскали топор, необходимейший инструмент в зимнем лесу. Вторая рота, как потом рассказывали, свою сумку сохранила.
Нагрузка на курсанта и на командира была предельной: винтовка, 120 патронов к ней и еще 20 для ручных пулеметов, по две гранаты, смена белья, ботинки, котелок и продовольствия на десять суток пути. Подойдет, бывало, курсант к своей ноше и наваливает на плечи в порядке пробы. Тут же и бросает.
— Нет, братцы! Осел нужен.
— Боже! Под такой маленький вьюк еще второй осел?
Острая речь, бичующая проявления слабости, применялась широко и я думаю — поощрялась руководством.
Вспоминается, как курсант Пихканен, старшина нашей роты, идущий в конце колонны, от усталости свалился в лыжню и подошедшим к нему курантам с трудом выдавил несколько слов:
— Идите, не задерживайтесь! Я больше не могу. Конец мне…
Недолго думая, ребята начали зарывать его в снег и укрывать хвоей.
— Хоть от лисиц пока. А там уж похоронят…
— Что вы делаете, ребята, зачем?
— Ты же умираешь, Вильфрид…
— Я умираю? — И, с трудом поднимаясь на ослабевшие ноги, он, самый культурный курсант в роте, только один играющий Шопена по нотам, — обложил нас увесистым старорежимным матом.
Больше он не отставал и прошел свой путь до конца, близкого, к сожалению.
Лиц, желающих справляться о дальности расстояний, считали слабаками и для них имели в запасе самые ядовитые ответы: