Красные и белые: Рассказы - страница 34

То-то поражались и кум, и кума, и сватья, и сват, и сестра, и брат, и бабка, и дед, и тёща, и тесть, и все остальные гости.

Подобрали они винтовки. Как дрова, уложили в сани.

А здесь подоспел и настоящий партизанский отряд.

Взяли в плен партизаны белых.

Вместе с другими в плену Косой.

— Вот так ошибся! Как обознался?!

— Не ошибся, не ошибся, — ему в ответ. — Вся Сибирь стала одним партизанским краем.

Затерялось в сибирских просторах село Рассказовка. А недалеко от Рассказовки второе село — Бобровка.

Действовал в этих местах партизанский отряд.

Напали как-то на Рассказовку колчаковцы. Хотели расправиться с партизанами. Никого не застали. Подпалили Рассказовку.

Из Рассказовки двинулись в Бобровку. Идут, идут. Не появляется что-то Бобровка. Прошло ещё какое-то время. По-прежнему нет Бобровки.

Ясно колчаковцам — сбились где-то они с пути, заблудились.

Повезло колчаковцам. Вышли колчаковские солдаты к лесной сторожке, к дому лесника Фёдора Степановича Гуляева.

— Эй, старый, далеко до Бобровки?

Посмотрел на солдат лесник. Ясно — белые.

— Так ведь дорогой какой идти. Болота кругом, трясины.

— Короткой дорогой, короткой! — кричат белые. — Собирайся, веди.

Собрался лесник. Палку свою неразлучную взял. Седьмой десяток идёт Гуляеву.

Идут они лесом, пробираются сквозь чащобу. Тут обойдут болото, там обогнут трясину. Гуськом, еле заметными тропками движутся.

— Скоро? — кричат колчаковцы.

— Скоро, — отвечает Гуляев.

Прошло какое-то время.

— Скоро?

— Совсем уже скоро. Вот тут ещё с горки, потом на горку. Потом влево, потом направо.

Шагают, идут колчаковцы. И вдруг:

— Эй, стойте! А где же старик?

Остановились. Нет старика. Не видно.

— Эй, старый!

— Эй, леший!

Не отзывается провожатый.

Оказывается, поступил Гуляев так же, как когда-то знаменитый Иван Сусанин. Завёл он врагов в болото, в дремучий-дремучий лес.

Пришёл после этого старик в село Бобровку. Встретил здесь партизан. Обо всём рассказал. Собрались партизаны. Окружили в лесу колчаковцев. Уничтожили весь отряд.

За свой подвиг Гуляев был награждён орденом Красного Знамени.

Вскоре после разгрома Колчака Фёдор Степанович Гуляев попал в Москву. Прибыл сюда ходоком от крестьян Сибири. О Гуляеве — сибирском Сусанине — знал Владимир Ильич Ленин. Принял Гуляева Ленин.

Долго они беседовали. О сибирских людях, делах, лесах. Заговорили о Колчаке.

— Приказал долго жить Колчак, — сказал Гуляев.

— Приказал, приказал, — улыбался Ленин. — Значит, наша взяла. Значит, сила наша.

Прощаясь, Владимир Ильич подарил Гуляеву боевую шашку в серебряных ножнах.

Вернулся старик в Сибирь, в родную Бобровку. Послушать Гуляева собирались люди за много вёрст. Рассказывал Гуляев про встречу с Владимиром Ильичём. Боевую шашку из ножен вытаскивал.

Не расставался Гуляев с шашкой. Всюду носил с собой.

— Ношу при себе, — говорил старик. — Вдруг как новый Колчак объявится!

Разбили красные белых у Тобола, у Ишима. Взяли города Тобольск, Ишим. Пошли к городу Омску.

Не было у колчаковских генералов больших побед. А вот генерал Римский-Корсаков отличился. Выиграл он сражение.

Дело было так. К Омску красные подошли стремительно. Не ожидали так скоро их колчаковцы, хотя и не верили, что удержат Омск. Стали отводить из Омска свои части. Увозить военное снаряжение.

Так было и в тот день. Генерал Римский-Корсаков ехал в санках в присутствие. Был он генералом по хозяйственной части. Быстро бежит рысак. Шуба богатая на генерале. Папаха на голове.

— Эй, сторонись, эй, берегись, его высокоблагородие едет!

Мчит генерал. Видит: стоит группа военных. Ясно — солдаты. Поравнялись санки с солдатской группой. Не заметили солдаты генерала. Не вытянулись в струнку. Не отдали честь.

— Разболтались! — вскипел генерал.

Остановил он санки.

— Ах вы такие, сякие, этакие! — гневается генерал на солдат. Распекает генерал Римский-Корсаков солдат, а те улыбаются.

«Что такое?! Бунт?!» — хотел крикнуть генерал. Присмотрелся — да это же красные.

Да, это были красные. Брянский полк. Преодолели брянцы за сутки сто километров. И вот уже в Омске.

Вытряхнули бойцы генерала из санок. Вытряхнули из шубы. Сняли с головы генеральскую папаху. Папаху и шубу отправили в дар караульным. Самого генерала — в штаб.