Красные командиры Гражданской войны - страница 5

Тем более, что к Петрограду подошло всего около девяти неполных сотен 1-й Донской (9-й и 10-й Донские казачьи полки) и Уссурийской казачьих дивизий с 18 конными орудиями, одним броневиком и одним бронепоездом. С этими силами (их можно назвать даже символическими – всего 700 казаков) генерал-майор Краснов начал наступление на красный Петроград в районе села Пулково. То есть пустился в откровенную авантюру.

Войска Краснова были разбиты в многочасовом бою 30 октября на Пулковских высотах многотысячными отрядами питерских красногвардейцев и революционных балтийских матросов. Ими командовал левый эсер подполковник М. А. Муравьев. О равенстве сил сторон по числу людей, пушек, пулеметов и прочего говорить не приходится.

Перед этим около 30 тысяч мобилизованных людей, посланных из столицы на рытье окопов, в считанные дни создали оборонительный рубеж «Залив – Нева». Однако он оказался в тех событиях невостребованным. К тому же красновские казаки не горели желанием сражаться за «временных» министров и их главу Керенского и в бою не упорствовали.

Так в отечественной (советской) истории появился термин: контрреволюционный мятеж Керенского – Краснова в октябре 1917 года. О его сути сегодня спорят историки. Прежде всего, дискуссируют о том, являлись ли эти события «мятежом», поскольку приказ 3-му конному корпусу был дан главой российского правительства.

Бой на Пулковских высотах закончился переговорами в Красном Селе с делегацией революционных балтийских моряков. Они завершились согласием на уход казаков по домам с лошадьми и оружием. Обе стороны остались довольны таким исходом вооруженного противостояния под столицей. Корпусной командир был приглашен на переговоры, арестован и доставлен в Петроград, в Смольный. После допроса его отпустили под честное слово русского офицера не выступать больше против советской власти. Из-под домашнего ареста П. Н. Краснов бежал, воспользовавшись документами от Донского казачьего комитета.

Глава же Временного правительства социалист А. Ф. Керенский, предупрежденный Красновым, тоже удачно бежал от красного Петрограда из Гатчины. Ему пришлось переодеться в кожаный костюм шофера и прикрыть пол-лица мотоциклетными очками. В Белом движении на Юге России он принят не был, и вскоре оказался за океаном, в США, где и закончил свою жизнь. Думается, что Антонова-Овсеенко, который «ликвидировал» правительство «временных», Керенский вспоминал часто.

Сам народный комиссар на Пулковских высотах, которые от «контрреволюционеров-казаков» защищали собранные им революционные отряды балтийских моряков, петроградских красногвардейцев и солдат столичного гарнизона, не был по веской «уважительной» причине. Во время выступления юнкеров в столице он был ими по случайности арестован и провел ночь на захваченной мятежниками телефонной станции столицы. Юнкера разменяли Антонова-Овсеенко на обещание сохранить им жизни, что и было принято советской стороной.

Вернувшись в Смольный, Владимир Александрович ознакомился с делами по подавлению юнкерского мятежа. Внимательнее всего он вчитывался в донесение о том, что упорнее и дольше всего держались юнкера Владимирского военного училища, из которого он выпустился в чине подпоручика тринадцать лет тому назад.

23 ноября Антонов-Овсеенко становится членом коллегии Наркомата по военным делам (одновременно с Н. И. Подвойским и Н. В. Крыленко, с которыми был хорошо знаком по Октябрю).

Владимир Александрович оказался тем военным деятелям только-только утвердившейся советской власти, которому были даны бразды правления подавлением появившейся контрреволюцией. 8 декабря он назначается командующим всеми силами красных на Юге России. На него возлагалось общее руководство «операциями против калединских войск и их пособников».

Тогда еще не было Красной армии, а отряды Красной гвардии большой силой не являлись. Декрет о сокращении старой русской армии (она уже фактически азвалилась) на фронте и в тылу был уже подписан Лениным, Крыленко и Антоновым-Овсеенко.

Назначенный руководить операциями против войск донского войскового атамана А. М. Каледина и Украинской рады, В. А. Антонов-Овсеенко в тот же день 8 декабря 1917 года выехал из Петрограда и 10-го числа прибыл в Харьков с мандатом Совета народных комиссаров, который гласил: