Красные листья - страница 44

— Господи, что с тобой случилось? — сказал он, подходя к ней.

Кристина поставила кувшин со льдом на стол и сняла с тела полотенце. При этом она все время обдумывала возможные варианты ответа на вопрос. Альберт был в плохом настроении. Это чувствовалось по тону. Но было видно, что серьезно его ничто не обеспокоило. Он просто сердится. Вот и все.

Она молчала. «Какого черта он на меня злится! Он даже не знает, что я была на волосок от смерти. Чудом уцелела». Кристина решила сказать ему правду.

Заметив, что с ней что-то не так, Альберт смягчил тон.

— Что случилось, Рок? — уже ласково спросил он, подходя к ней ближе. И посмотрел он на нее так, как смотрел только он один. Этот его взгляд обычно сводил ее с ума. Но сейчас ей почему-то захотелось плакать.

— Что это ты так разволновался, Альберт? — тихо спросила Кристина и положила на плечо кубики льда.

— Тебя все ждут уже два часа. Ты же сказала, что приедешь к шести.

— Не знаю, заметил ты или нет, — медленно произнесла она, втирая лед рукой, — что я ранена. Мой автомобиль разбился вдребезги.

— Откуда мне знать, что твой автомобиль разбился?

— Действительно, откуда тебе знать, — сказала Кристина со слезами в голосе.

Кристина почти не помнила, что была голая. Она села на кровать. Он посмотрел вначале на ее груди, а затем перевел взгляд на большой черный кровоподтек на боку, и выражение его лица изменилось.

— Что это с тобой? — Проговорил он взволнованно, подходя к ней вплотную. — Ты выглядишь так… Что это?

Она натирала себе бок льдом. «Ничего, вот это что», — подумала она, а потом так и сказала.

— Боже мой, а что с твоим лицом? А с плечом? Оно все в крови.

— Ничего особенного. И оно совсем не в крови, — сказала она, покачав головой, избегая его взгляда. — Оно всего лишь… изменило цвет. — А потом добавила: — Знаешь, могло быть гораздо хуже.

— Что значит «гораздо хуже»? Не понимаю.

— Я могла быть мертвой.

«Должна быть мертвой», — подумала она.

— И много ты выпила?

— Я выпила, но не тогда.

«Он, конечно, имеет в виду, что я была пьяная за рулем, — подумала Кристина. — Даже не расспросил толком, как это у меня случилось, а сразу «выпила», «много выпила»…»

— Не тогда, говоришь, а когда?

— Только сейчас. Я сейчас выпила. И притом немного. Чтобы отойти.

— Отойти от чего?

— От боли.

— Но что случилось?

— Моя машина перевернулась.

— Господи, как?

— В нее врезался встречный автомобиль.

— Врезался в тебя? Где?

— Не в меня, а в «мустанга». Прямо ему в бок.

Альберт пристально смотрел на нее:

— Я не про это спрашиваю. Где ты ехала?

— На шоссе номер десять.

— Он что, выскочил на встречную полосу?

Она смутно помнила происшедшее. В память ей врезались только огни, жуткие огни. Они надвигались, и от них не было спасения. Нигде.

— Нет, — сказала она, — это я выскочила на его сторону.

— Почему?

— Почему? Не знаю, — медленно ответила Кристина. — Как тебе мой ответ? Кажется, неплохо, а?

— Кристина!

— Ну ладно. Я чего-то испугалась. Мне показалось, что он очень близко.

— Понятно. Ты выехала на встречную полосу, чтобы избежать с ним столкновения. Да?

Она хотела ему ответить, но, повернув голову, поймала в зеркале свое отражение и только сейчас осознала, что сидит перед ним голая. А он в черных джинсах и черном свитере, и сам он черноволосый, с черным конским хвостом сзади и черными глазами. Она поднялась с кровати. Они стояли сейчас меньше чем в полуметре друг от друга. «Смешнее и глупее не придумаешь, — подумала Кристина. — Как в плохом кино в стиле братьев Маркс, а может быть, наоборот, в стиле театра Аристотеля, где абсурд — это норма, а нормального не существует вовсе».

Кристина встряхнула головой и двинулась к шкафу.

— Мне нужно одеться, — пробормотала она.

— Надо, чтобы тебя осмотрел врач. Рукой можешь двигать?

— Я прекрасно могу двигать всем, чем захочу, — ответила она. — Но предпочитаю этого не делать.

Он был действительно встревожен:

— А если плечо сломано? Она снова покачала головой:

— Тогда бы сломанные кости выпирали из кожи. Видишь, оно просто распухло. Я думаю, что это всего лишь растяжение. — Ей хотелось свести на нет возможное повреждение плеча, хотя бы на словах.