Красные ворота - страница 5
— Пойдем, — согласился Володька. — Ты мирово выглядишь, — оглядел он Майку.
— Я говорила, что хорошо живу…
Она вдруг остановилась, опустила Володькину руку, странно так посмотрела и выпалила:
— Я хочу тебя поцеловать, Володька.
— Сейчас, на улице? — не то удивился, не то испугался Володька.
— Именно сейчас и именно на улице, — рассмеялась Майка и, охватив его шею, притянула к себе, поцеловала крепким, но коротким поцелуем. — Ну вот, — победоносно взглянула она.
— Зачем это, Майя? — спросил ошарашенный Володька.
— Мы же с тобой никогда не целовались, а мне давно этого хотелось. Вот и выполнила давнишнее желание, — она опять рассмеялась, глядя на смущенного Володьку. — Мальчишка ты еще. Совсем мальчишка, хоть и прошел войну.
— Я не мальчишка, Майя, — придавая значительность своему голосу, сказал он.
— Брось! В двадцать пять лет мужчина — еще мальчишка. И не делай серьезного лица, — она шутливо похлопала его по щеке. — Мальчик ты. Почти такой же, каким был в школе. Кстати, вспоминаешь школу?
— Редко…
— А я часто… — задумчиво произнесла Майка, вынимая из сумочки пачку «Казбека». — Бери.
— Давно не курил таких, — он взял длинную папиросу, достал трофейную зажигалку.
Остальную дорогу они шли молча. Майка крепко держала его под руку, прижимая к себе, и он чувствовал движение ее бедер, но это почему-то не волновало его. Когда повернули в переулок, Володьку вдруг будто что толкнуло «Только с Майкой не встречайся», — всплыли Юлькины слова, и он непроизвольно отшатнулся от Майки, освободив руку. Она недоуменно посмотрела на него, и, чтобы как-то объяснить это, он полез в карман за носовым платком.
Майкин дом был вторым от Садовой, небольшой двухэтажный домик с облезлым фасадом.
— По-моему, ты был у меня раза два? — спросила она, открывая ключом дверь в квартиру.
— Да, приносил какую-то книгу…
— Верно… Ну, проходи, — она впустила его в комнату. — Здесь у мамы все по-прежнему. Садись, я сейчас приготовлю поесть.
Майка подошла к старому буфету, достала оттуда две банки консервов, хлеб, тарелки и рюмки. Потом долго чего-то искала.
— Была у мамы бутылка вина, но что-то не найду…
— Да ладно, — бросил Володька.
— Ну как же? Надо отметить твое возвращение. Я схожу к соседям, Володька…
— Не надо, — сказал он не совсем искренно, потому как выпить не отказался бы.
Майка к соседям не пошла, стала искать в других местах и наконец вытащила небольшой графинчик с зеленоватой жидкостью.
— Тут мало, но хоть чокнемся.
Открыла банку американской колбасы и разлила содержимое графина.
— За твое возвращение, Володька, и за Победу.
Они чокнулись, выпили. Володька без особого стеснения навалился на колбасу, пахнувшую какими-то специями.
— Ты и вправду хорошо живешь, — заметил он, как-то сухо поглядев на Майку.
— Да, хорошо, — подтвердила она, но лицо было грустным. — Я замужем, Володька…
— Вот как! — это неприятно поразило его. — И давно?
— Еще до войны…
— Кто же твой муж?
— Литератор…
— Ого, — криво усмехнулся Володька. — Не воевал, конечно?
— Был на фронте полгода, но обострилась язва, его отпустили… — она поглядела на него и замолчала.
Володька насупился и отвел глаза.
— Я слыхала, ты был в сорок втором в Москве, — продолжала Майка. — Почему не зашел?
— Так, — пожал он плечами. — Не до встреч было.
— Очень жаль… протянула она, наливая ему вторую рюмку.
Он выпил, потом налил себе еще, стараясь заглушить поднявшееся вдруг раздражение против Майки, но не заглушил и, не сдержавшись, грубовато ляпнул:
— Ты вот талдычишь, что хорошо живешь… Нет, ты плохо прожила эти годы.
— Почему? — ее глаза забегали. — Почему? — повторила она, остановив взгляд на нем уже с некоторым вызовом.
— Ты прошла мимо…
— Мимо чего? — перебила она.
— Войны!
— Вот ты о чем, — она облегченно вздохнула. — Я работала, училась. Не думай, что это легко было совмещать. Правда, я в последние годы не голодала, но и это было.
— Училась, работала… Все не то!
— А что — то? Поехать на фронт, стать чьей-нибудь «ппж» и вернуться с брюхом? — жестковато, в упор сказала она и усмехнулась. — Я же красивая, Володька. Ко мне приставали бы без конца… Ты помнишь Лелю из девятого «Б»? Я видела ее недавно. Вернулась с фронта беременная, родила, и от нее ничего не осталось, выглядит на все тридцать… А какая была хорошенькая! Нет, милый, я не принимаю твоих упреков.