Красный Архонт - страница 8

Он стоял на коленях, упрев меч в землю на который он опирал свое ослабевшее тело, он тяжело дышал, вокруг было множество тел: изорванные, изломанные, изрубленные. Под ногами были озера крови, в которых плавали кишки и плоть, застилавшие ему глаза своим тёмным цветом. Его левая рука безвольно висела, а ладонь со щитом на ней, валялась где-то там, меж тел. Его левый глаз уже давно видел лишь тьму, может он всегда видел лишь её?

Его тело было похоже на избитый и исколотый кусок мяса. Его ноги дрожали, устав нести непосильную уже броню и меч. Разум угасал. Сердце блекло.

Он хотел лишь мгновение тишины. Он начал закрывать глаз, лишь секунда отдыха, всё что ему нужно, только это и ничего больше.

— Ты не можешь пасть сейчас, Империя нуждается в тебе! — Раздался голос, будто из глубины сознания.

— Мне… нужен лишь миг… прошу… всё что я делал… воевал… убивал…. я так устал…

— Ты не можешь пасть, воспрянь, ибо ибо угроза и смерть, неисчислимые армии бессмертных, воспрянь, ведь ты избран, воспрянь, ибо ты сам избрал путь крови и вечной бойни, воспрянь, ибо Империя нуждается в тебе.

Впереди груд сожженных и изрубленных тел, обрели форму тёмные силуэты с пустыми белыми глазами, неся в призрачных руках скимитары, прямые мечи, алебарды. Оружие со всех уголков света.

— Ты видишь? весь мир лишь враг Империи, ты нужен ей, воспрянь

— Во имя Империи. — Он поднялся, слишком рано для отдыха, ещё слишком много нужно сделать.

Он встал не чувствуя боли, его раны будто сами затянулись, его разум был кристально чист, его сердце пылало ярче всех звёзд. Ещё одни враги Империи. Ещё один камень на пути к её величию.

— Воспрянь, воспрянь, воспрянь, проснитесь…

Он отправился в гущу битвы, как часто было до этого, но вместо брызг крови и криков ненавистных врагов, он увидел свет.

— Проснитесь господин, уже 8 часов, вы сами просили меня разбудить в это время.

Девушка в чёрном длинном платье с белым капюшоном стояла у большого окна с распахнутыми шторами бардового цвета, через стекла изливался чистый свет весеннего солнца.

Мираред зажмурился пару раз, отвернулся от раздражающих лучей, его лицо своевольно уткнулось в подушку.

— Я скоро встану Юлия, приготовь мне одежду, завтрак, сделай кофе со сливками и тремя, нет четырьмя, нет тремя с половиной ложками сахара.

— Как пожелаете господин. — Она кротко поклонилась, спешно удаляясь, бесшумно закрывая дверь.

«Ещё пару минут, хотя постой, у меня же сегодня….»

— Выходной!

Мираред вскочил с кровати, подбросив плотное одеяло высоко над кроватью, и идеально попал ногами в тапки. Он направился в уборную, открыв дверь со стеклянным ромбом, он встал перед зеркалом, быстро почистил зубы щёткой с зубным порошком. Умылся и осмотрел своё лицо. Идеально чистое и даже статное, несмотря на столетия кровопролитий, драконья кровь залечит любой шрам, почти любой, ненавистная рана на спине не залечится, рана, нанесённая не клинком, но предательством.

«Где же я свернул не так, Родринар?»

Мираред засмотрелся на свое отражение в ковше, пытаясь понять, чем он заслужил спину в нож от собственного ученика.

В глади воды начал проявляться образ, смутно знакомый, утягивающий в глубины сознания для разгадки, как же так? Как несокрушимый Мираред мог ослабить свою защиту, как он мог подвести Империю? Из ковша на него смотрел пустым взглядом Родринар, кудрявый юноша, с невыразительными чертами лица, забитый и покинутый всеми, но вот изгою протягивает руку Старый Дракон. Мираред очнулся от видения, он с раздражением провёл пальцем по воде пытаясь избавиться от зловредных воспоминаний.

«Ты был мне как сын, Родринар»

Мираред сидел за столом, положив ногу на ногу, на балконе выходящего из его комнаты, в руках у него была газета, за которой сияла улыбка, не сползающая с его лица. На балкон взошла служанка Юлия, держа в руках широкий поднос с множеством блюд на нём. Она поставила поднос, покорно отдалившись в тень.

Мираред отложил газету и осмотрел завтрак, клубничный торт, мясное рагу из лося, три поджаренные фазаньи грудки из которых ещё выходил пар, салат из озёрных водорослей. Самое главное, кофе со сливками и тремя с половиной ложками сахара.