Красный отпечаток большого пальца - страница 16

Понимаете, раньше мы с Рубеном проводили вместе довольно много времени, но, подчеркиваю, оставались лишь друзьями. Мы общались по-родственному, и ничего из ряда вон выходящего никто в этом не усматривал. Рубен увлекается древним и средневековым искусством, я тоже интересуюсь данным предметом, поэтому мы вдвоем посещали музеи и галереи и получали огромное удовольствие, сравнивая и обсуждая свои впечатления. Однажды с полгода назад Уолтер отвел меня в сторонку и строго спросил, какие у нас с Рубеном отношения. Я сочла такой вопрос дерзостью, но все-таки сказала правду: Рубен и я — просто друзья, и ничего больше.

«Если так, — хмуро заявил Уолтер, — я бы посоветовал вам, Джульет, не мелькать так часто в его обществе». — «Почему?» — изумилась я. «А потому, — продолжал Уолтер, — что Рубен — дурак и болтун. Он слишком много треплет языком в клубе, и у наших знакомых создается впечатление, что молодая леди со средствами без ума от него, а он, как философ, презирающий искушения, которым подвержены простые смертные, выше страстных обольщений и денежной привлекательности влюбленной дамочки. Для вашего же блага будет лучше призадуматься и свести на нет встречи с Рубеном. Мне не безразлична ваша судьба, Джульет, и Рубену незачем досаждать вам. Я прекрасно знаю натуру молодых повес: они ведут себя как последние ослы, строят из себя щеголей и играют на публику; я не сомневаюсь, что окружающие преувеличили слова Рубена, но все-таки дыма без огня не бывает: он, видимо, хвастался вашими с ним отношениями, вот я и решил предостеречь вас».

Этот разговор, как вы догадываетесь, разозлил меня, и я вознамерилась немедленно объясниться с Рубеном и расставить все точки над «i». Но Уолтер попросил меня не закатывать скандал — дескать, он предупредил меня чисто конфиденциально, а я, словно невоспитанная барышня, собираюсь устроить сцену. Я растерялась, попыталась проигнорировать сплетню и относиться к Рубену так, как привыкла, но вскоре поняла, что это невозможно: моя женская гордость была глубоко уязвлена. Я чувствовала, что поступаю низко, думая о Рубене всякие гадости и не давая ему возможности оправдаться. Но, поразмыслив над словами Уолтера, я пришла к выводу, что кое в чем он прав: Рубен всегда презрительно относился к мужчинам, которые женятся на деньгах своих избранниц. Так я и осталась наедине со своей обидой, которая до сих пор гложет меня. Что мне делать?

Я не сразу сформулировал ответ и в замешательстве потирал себе лоб. Конечно, поведение Уолтера Хорнби возмутило меня, но в душе я порицал и мисс Гибсон за то, что она выслушивала оскорбления в адрес своего кузена в его отсутствие. Рассудив, однако, что я не вправе вмешиваться в чужие дела и бесцеремонно высказываться о частных, тем более внутрисемейных отношениях, я спокойно заметил:

— Положение, на мой взгляд, таково: либо Рубен говорил о вас недостойно и неискренне, либо Уолтер умышленно солгал и искусственно раздул этот инцидент.

— Да, — кивнула она, — все именно так, но какой из вариантов наиболее вероятен?

— Я тоже сталкивался с невежами и фанфаронами, которые повсюду трубят о своих мнимых заслугах и победах. Это весьма распространенная и общеузнаваемая разновидность, но я, признаться, не считаю Рубена Хорнби принадлежащим к данному типу мужчин. В любом случае Уолтеру, если он действительно слышал оскорбительные толки, следовало выбрать иную линию поведения: решительно объясниться с самим Рубеном, а не тайком приходить к вам и наушничать. Это мое мнение, мисс Гибсон, но я не застрахован от ошибок. Пока я уяснил одно: два молодых кузена не являются неразлучными приятелями. Верно?

— Ну не совсем. Они ладят и редко ссорятся, правда, их интересы и взгляды довольно разные. Рубен, хотя и старательный служащий в рабочее время, по жизни, скорее, студент или то, что вы назвали бы исследователем, а Уолтер — практический человек, деловой, дальновидный и проницательный. Он, несомненно, умен и талантлив — миссис Хорнби не преувеличила.

— Он занимается фотосъемкой?

— Да, и явно превзошел уровень обычного фотолюбителя: его работы технически совершенны и в своем роде уникальны. Например, он опубликовал с помощью фототипии серию изображений срезов рудоносных скал. Это сложная работа, требующая микроскопической точности, но Уолтер справился — он опытный фотогравер.