Красный пассажир - страница 21

— Галочка, Леночка, — обратился он к двум молоденьким официанткам, шептавшимся у сервировочного стола. Директор смачно щелкнул пальцами, — принесите нам что-нибудь перекусить и минералочки из холодильника, а мы пока с Игорем Львовичем обсудим меню на неделю, — он аккуратно положил перед Игорем толстую красную папку.

— Здесь меню, составленное лично мною и нашим завпроизводством, посмотрите и, если нет возражений, то распишитесь, — директор ткнул пальцем в верхнюю часть меню, где жирным шрифтом стоял штамп «Утверждаю».

Смагин пробежал глазами по отпечатанному на машинке листку бумаги и с удовлетворением перевел взгляд на директора.

— Не слабо потчуете рыбаков, таким блюдам могут позавидовать повара самых лучших ресторанов города. — Смагин быстро расписался на всех копиях и закрыл папку. — Возражений нет, Альфред Адольфович, теперь приступим к дегустации.

— Вот и прекрасно, — директор, словно факир, взмахнул рукой, и папка исчезла со стола, — ну, а теперь, самое главное. Сегодня, после отплытия, все рыбаки разбредутся по каютам и продолжат праздновать отход. Следовательно, на ужин явятся, вместо двухсот запланированных, в лучшем случае одна треть и это будет продолжаться три-четыре дня. До экспедиции по моим сведениям ходу семь дней, следовательно, экономия составит порядком половина котлового довольствия, и это выливается в приличную сумму. Я говорю вам об этом открыто, потому что бывший начальник рейса, ваш предшественник, заверил меня о вашей надежности и дал кое-какие гарантии.

Все зависит от вас, если вы сейчас согласитесь и подпишете табеля на всю сумму — вы в доле, если нет — считайте, что разговора не было.

Игорь минуту колебался. Он вспомнил слова наставника, что эти ребята и без него своруют столько, сколько им надо, а он благородный, так и будет продолжать честно нищенствовать на одну зарплату. Нет, хватит, в этой стране нормальные люди уже давно поняли, что чем доказывать свою правоту и устраивать революции проще и дешевле приноровиться к создавшимся условиям, то есть потихоньку отщипывать от «российского пирога» маленькие незаметные ломтики.

Смагин также отчетливо понимал, что, войдя в сговор, он уже никогда не сможет оторваться от этой компании. Здесь начинается рубеж невозвращения, обратного пути к честной жизни нет. Но предательский голос внутри него нашептывал. «У тебя же молодая красивая жена, ее надо одевать, маленький ребенок, которого необходимо растить и воспитывать. Они никогда не поймут тебя, если была возможность взять свое, а ты прошел мимо. Просто все тебя будут считать неудачником по жизни».

Игорь огляделся, словно за ним следили из десятков видеокамер, и еле заметно кивнул головой. Альфред Адольфович удовлетворенно хмыкнул.

Тогда вот здесь тоже поставьте свой автограф, — директор протянул пожеванный листок серой бумаги.

— Что это? — Игорь развернул бумагу и продвинул ближе к свету. Что за филькины грамоты вы мне подсовываете, больше никаких подписей..

— Это Ваше, Игорь Львович, согласие на включение игровых автоматов, показ платного видео и разрешение на продажу спиртного в барах.

— А вам что моего устного согласия мало. Со спиртным давайте повременим, — непререкаемым жестом руки, Игорь остановил напористого победителя соцсоревнования, — торговлю откроем на обратном пути, когда у рыбаков будет, чем платить, ну а по всему остальному я даю добро. Только что я с этого буду иметь.

— Вот это деловой разговор, чувствуется наш человек, — директор скомкал листок и сунул его в карман, — для начала десять процентов от выручки наличными в конце рейса, — директор невинным взглядом посмотрел на начальника рейса.

— Ты за кого меня принимаешь, прохвост, — Смагин положил тяжелую руку на плечо директора ресторана отчего тот перекосился в одну сторону, — ты знаешь, сколько я таких, как ты, пропустил через свои руки, — и жестким голосом не требующим возражений произнес:

— Фивти — фивти, андестэнд, только наличные, каждый день вечером.

В глазах Альфреда Адольфовича вспыхнули, но быстро погасли злые огоньки ненависти.

— Извините меня старого дурака, запричитал директор, глупость спорол. Это десять процентов к вашим пятидесяти, хотел сказать, но вы меня опередили. Я же понимаю, и вашему начальству надо кое-что преподнести, все мы люди, все хотим жить. Еще раз извините старого пустомелю, будем считать, что договор заключен, за это не грех и выпить.