"Красный террор" в Россiи 1918 - 1923 - страница 30

Весьма любопытно, особенно с учетом сегодняшних событий вокруг Донецкой и Луганской народных республик, что Германия, крайне заинтересованная тогда в создании марионеточного, подчиненного ей отдельного государства под названием Украина, понимала, что Донбасс отнюдь не является украинской территорией, и соглашалась с тем, что он должен был войти в состав России (таков был тогда кульбит истории, который, конечно, не понравится нынешним правителям Украины, пытающимся «огнем и мечом» вернуть мятежные территории в свое лоно): «Германия будет настаивать на том, чтобы Россия получила по мирному договору с Украиной часть Донецкого бассейна, соответствующую ее экономическим потребностям. С другой стороны, Россия будет требовать очищения отходящей к ней части Донецкого бассейна не ранее заключения всеобщего мира… Далее Германия будет настаивать на том, чтобы Украина предоставила одну треть своей добычи железной руды для вывоза в Россию, согласно особого по сему соглашения».

В статье «Приоткрывающаяся завеса» Мельгунов привел очень много интересных фактов сотрудничества немцев и большевиков. Упомянем их в силу особой важности: «Взаимоотношения устанавливались самые тесные – в сущности, в Москве мы жили до известной степени под опекой большевицко-немецкой контрразведки. И снова у меня на руках документ, источник получения которого раскрывать во всей полноте еще преждевременно. Один мой добрый знакомый, «к которому я мог относиться лишь с полным доверием, – человек железной воли и исключительной энергии, некогда, в эпоху самодержавия, член с.-р. боевой организации, с некоторой наклонностью к авантюрам – сумел войти в контакт с большевицко-немецкой контрразведкой и в Денежном переулке, и на Поварской. Ему удалось там сделать выписки (у меня хранятся собственноручные его записи) из удивительного документа, представленного Мирбаху. Это список лиц, «подлежащих уничтожению при приходе оккупационных войск». Трудно сказать, кем, в сущности, составлялся этот список, насколько в нем сказалось официозное происхождение и насколько он был продуктом группового творчества, быть может, услужливости агентов власти. Не подлежит сомнению лишь его «большевицко-немецкое» происхождение. Масштаб захвачен широкий – не более не менее как 583 человека. Список состоит из трех отделов:

1) список групповой; 2) отдельных лиц; 3) военных лиц. В групповой список вошли центральные комитеты, редакции, бюро правых эсеров, меньшевиков, народных социалистов Единства. Имеются специальные оговорки о некоторых лицах, «уничтожению не подлежащих». При списке нар. соц. есть заметка: «Сведения будут даны после проверки: но во всяком случае Алексинского Ив. Пав. щадить не должно…» Здесь же Союз городов – «весь коалиционный состав Правления, избранный служащими после ноября 1917 г.», далее идет городская управа – весь состав и т. д.

Список «отдельных лиц» сопровождается таким добавлением: «Ввиду тревожного времени не представляется возможным представить Вам точный список. Но в отдельной ведомости Вы найдете человек 40, против уничтожения которых Вы, я думаю, ничего не будете иметь». Среди этих лиц фигурируют Струве, Кизеветтер, Белевский-Белорусов, Савинков, Новгородцев, Федоров и т. д. При фамилии Локкарта сделана пометка: «особенно следить за невыездом». Подобные списки всегда несколько безграмотны – в списке «отдельных лиц» находим мы много несуразного. В списке «военных» помещены многие из тех, которые погибли затем в дни красного террора. В документе имеются указания, от кого именно получены списки о военных.

Я чувствую всю ответственность за сообщаемое мною, но я большего сказать сейчас считаю себя не вправе…

Ген. Деникин в своих «Очерках» (том III, с. 84) про лето 1918 г. пишет: «В Москве и центральной России свирепствовал жестокий террор, обрушившийся с особенной силой на голову несчастного офицерства. В разгроме некоторых московских организаций ясно было сотрудничество немцев с большевиками. Конспирирующая Москва волновалась, возмущалась, называла имена… Когда гетманское правительство сочло необходимым заявить в Берлине протест против большевицкого террора, германский министр иностранных дел Гинце ответил: «Имперское правительство воздержится от репрессивных мер против советской власти», так как то, что делается в России, «не может быть квалифицировано как террор, происходят лишь «случаи уничтожения попыток безответственных элементов… провоцирующих беспорядок и анархию». Да и как было вступиться немецкому правительству, когда в Москве его представители – старший советник посольства Рицлер и начальник контрразведки Мюллер – находились в тесном сотрудничестве с Караханом и Дзержинским и снабжали их списками адресов, где должны были быть обнаружены преступные воззвания и сами заговорщики… против советской власти». (Обратим внимание, что ген. Деникин здесь делает ссылку на «Красную книгу В.Ч.К.».)