Красный Яр. Это моя земля - страница 3

Сибирский федеральный университет:

Красноярск, Проспект Свободный, 79

Мы еще жили в Красноярске. Я отбывала первый год в декрете и училась существовать по новым правилам — в постоянной, не ограниченной рабочим расписанием ответственности и вечных домашних заботах. В целом, мне не нравилось быть молодой матерью, поэтому в новом доме, куда мы недавно переехали, я осталась в презираемом материнским сообществом меньшинстве. К информационному вакууму добавился бытовой, стало совсем тоскливо.

Помню, как, вернувшись от очередного педиатра, удивилась припарковавшейся рядом синей «Тойоте». Не машине, конечно: чем может удивить подержанная «Королла»? Удивил водитель. Крепко ухватив руль «японки» обеими руками и придвинувшись к нему сколь можно близко, сидела крошечная пожилая женщина. Глубоко пожилая. Женщина-водитель в Красноярске — дело привычное, но старушка за рулем — редкость. Ладно, подумала я, буду впредь парковаться подальше от синей «Тойоты», кто знает, чего от нее ждать. «Бабушка-подснежник1» неожиданно бойко выбралась из своего авто, открыла заднюю дверь и вытянула объемную пластиковую переноску для животных. Мне не было видно, кто в клетке, но зверь оказался нервный и тяжелый — старушка держала переноску обеими руками, та ходила ходуном. Кто-то внутри отчаянно рвался наружу. Женщина неуклюже перехватила ручку, и переноска вместе с обитателем бухнулась на асфальт. Я вышла из машины, предложила помощь и узнала в старушке народную любимицу — путешественницу тетю Валю. История красноярки, которая на старости лет взялась исследовать мир2, всколыхнула эфиры: смелую женщину показывали по центральным каналам, телепутешественник Кожухов сделал о ней очерк, маэстро Васильев приодел Валентину в прямом эфире.

Оказалось, что Валентина Захаровна и ее родовитый «британец» Эндрю живут двумя этажами ниже. Довольно скоро каноническая пара одинокой пенсионерки и кота стала моей дежурной семьей. Когда две собственных комнаты становились слишком тесными для меня, моего эго и моей десятимесячной дочки, мы спускались к тете Вале. Пили чай и слушали, слушали, слушали — о странах, людях и ее собственной долгой, полной жизни.

В университетском комплексе на горе3 тетя Валя проработала без малого двадцать лет. Пришла в строительный отдел, когда учебные корпуса и общаги еще сдавались, да так и осталась — важно говорила, «по хозяйственной части».

Даже в легендарной «Тройке» комендантом поработала. Общежитие №3 и в моем студенчестве гремело, там жили студенты с физфака и эконома, считай, на весь универ самые горячие головы. Умные, голодные, тщеславные. Третья общага ковала людей, отливая в стали «настоящую мужскую дружбу». Не знаю, как у нынешних студентов, но в братстве выпускников КГУ «Тройка» стала общей ДНК. Бизнесмены, умные лица из телевизора, депутаты, бывшие кавээнщики — частенько одни и те же люди — стоит им собраться, уже на второй рюмке вспоминают общагу и свои подвиги. Порой сочиняют, порой не свои — да и какая разница: если ты хоть день прожил в «Тройке», поймешь. Таким был и весь универ. Эконом, юрфак, физфак — в городе много вузов, но если просто «эконом», значит, Красноярского государственного4. Это как у монархов — фамилий не спрашивают.

— Половину нынешних депутатов в лицо знаю. Ух, какие басни сочиняли, чтобы после отбоя в корпус зайти, — заслушаешься. Молодые все, безголовые, — азартно вспоминает тетя Валя общежитие. — Однажды, знаешь, кого чуть ректору не сдала? — подмигивая, называет местного олигарха. — Пакетики чайные, шельмец, продавал. Использованные. Ему откуда-то по импорту привезли, а мы еще и знать не знали, что они на один раз.

Никого она ректору не сдавала. Куда там. Жалела, кормила. Студенты стали для тети Вали семьей, другой у нее не было. Муж погиб на богучанской трассе в конце семидесятых. Сорок лет тому, а до сих пор горюет. Рассказывать о том, что случилось на суровой зимней дороге, Валентина не любит. Не знает или не хочет. Вместо рассказа замирает на минуту, потом просит быть добрее. Уважает шоферов. Именно так, не водителей, а шоферов. В память о муже, как появилась возможность, села за руль.