Краткая история Англии - страница 6

Основой существования для англосаксов была верность семье, своему селенью и клану, что выражалось в формуле «kith and kin» (друзья и родня), производной от «couth and known» (приятный и знакомый, отсюда uncouth – грубый). Главные решения принимал не далекий король со своим двором, эти решения принимались в общинном помещении в центре поселка, где свободные земледельцы, керлы, присягали на верность своим вождям. Члены общины обязаны были нести воинскую службу и оказывать гостеприимство местным вождям-олдерменам и подчинявшимся им тэнам, а те, в свою очередь, должны были обеспечивать защиту жизни и земель своих подданных. Присяга укрепляла связь между членами рода, теми, с кем были общие корни, с кем вместе обрабатывали землю. Это договорное «согласие с властью», в отличие от племенной организации у бриттов или герцогского правления у норманнов, более поздние законодатели называли «обычаем, существовавшим с незапамятных времен». Этот «обычай» достиг апогея в своем развитии, когда наиболее выдающиеся граждане оказались представлены в так называемом витенагемоте, или витане, совете старейшин при короле, – что, по сути, являлось примитивным прообразом парламента. Викторианские романтики называли все это смутным саксонским эхом греческой демократии.

В 596 г. папа римский Григорий заметил на римской базарной площади двух белокурых рабов и спросил, откуда они. Услышав, что они «Angli», он, по свидетельству Беды Достопочтенного, заметил: «Non Angli sed angeli» (Не англы, а Божьи ангелы). Британия была в то время забытой колонией на дальней границе Франкской империи, занимавшей значительную часть территории современных Германии и Франции. Папа был ревностным миссионером: он послал монаха Августина, будущего архиепископа Кентерберийского, ко двору языческого короля Этельберта и его жены, франкской христианки Берты. Высадившейся на остров Танет в 597 г. миссии Августина, которая состояла из сорока монахов-бенедиктинцев, приказано было соблюдать осторожность из опасения, что язычники примут их действия за колдовство.

Успешность проповеднической миссии Августина подтверждает тот факт, что Этельберт принял крещение и в 602 г. подарил бенедиктинцам участок земли в Кентербери для строительства нового собора. Августин стал первым архиепископом в истории Англии, а Этельберт принял первый свод из девяноста законов, в котором даровал привилегии христианской церкви. Кстати, это был первый документ, написанный на англосаксонском языке. На следующий год Этельберт и Августин попытались договориться с главами христианской валлийской церкви из Бангора и других мест, встретившись с ними в долине реки Северн. Валлийцы служили литургию, унаследованную от римлян, по-кельтски, преобладающую роль у них играли монастыри; у них был свой календарь церковных праздников, свои обычаи покаяния и своя форма тонзуры – они брили лоб, а не макушку. Стороны так и не пришли к соглашению, не помог даже авторитет Рима. Рассерженный Августин якобы сказал: «Не хотите мира с друзьями – будет вам война с врагами». И с пустыми руками вернулся в Кент.

Тем временем король Редвальд (около 600–624) из Восточной Англии расширял свои владения в Центральной Англии и создавал государство, которому предстояло стать королевством Мерсия. О Редвальде редко вспоминают, разве что в связи со знаменитым курганным некрополем Саттон-Ху, который раскопали в Саффолке в 1939 г., обнаружив захороненного в погребальной ладье короля и сокровища, в настоящий момент находящиеся в Британском музее. Клад включает серебряную посуду и драгоценные украшения византийского и египетского происхождения, великолепные меч и шлем с берегов Рейна. Этот клад Саттон-Ху говорит о космополитическом характере цивилизации, которая пока остается для нас загадкой.

Когда умер король Этельфрит, проклятие бриттского королевства Гододин, королем Нортумбрии стал Эдвин (616–633), прошедший со своей армией всю Мерсию до самого Кента. Разгромив западных саксов, он вернулся в Йорк, прихватив с собой не только христианку Этельбургу, дочь короля Кента Этельберта, но и католического монаха по имени Паулин, который в 627 г. окрестил самого Эдвина и его тэнов, а позднее заложил Йоркский собор. Один из тэнов якобы рассказал Эдвину притчу о воробье, залетевшем в зимнюю пору во время пира в зал, посреди которого в очаге горел огонь, а снаружи бушевали зимний ветер и вьюга: «И вот через зал пролетает воробей, влетая в одну дверь и вылетая в другую. В тот краткий миг, что он внутри, зимняя стужа не властна над ним; но тут же он исчезает с наших глаз, уносясь из тепла в стужу. Такова и жизнь людская, и неведомо нам, что будет и что было прежде. Если новое учение даст нам знание об этом, то нам следует его принять»