Краткая история. Монголы - страница 8
До появления Чингисхана у них не было (общего) вождя или правителя. Каждое племя или два племени жили отдельно; они не были едины, и между ними не стихали войны и не прекращалась вражда. Некоторые из них считали воровство и насилие, разврат и безнравственность (fisq va fujur) занятиями, свидетельствующими о мужественности и превосходстве. Хан китаев[33] взимал с них дань и забирал их товары. Одежда их была сшита из шкур собак и мышей, а питались они мясом этих животных и другой мертвечиной… Отличительным знаком важного военачальника были стремена, сделанные из железа, поэтому можно себе представить, каковы были у них другие предметы роскоши. И они пребывали в бедности, лишениях и несчастиях, пока не взметнулось знамя удачи Чингисхана[34].
Для большинства кочевников принадлежность к племени была основой их силы и идентичности, а верность своему хану была непоколебимой. Тэмуджин знал это и смог использовать чувства преданности и сплоченности в своих интересах. Но когда-то племя Тэмуджина бросило его семью в беде, что позволило ему поставить под сомнение основы общественного устройства и посмотреть на все незашоренным взором, без эмоциональных наслоений закостенелой тысячелетней традиции.
Племена отчаянно защищали свою независимость, каждый вождь обычно противился созданию надплеменных властных структур (только если объединение не сулило исключительных выгод), поэтому на более высоком уровне организации степное общество было крайне разобщено. Богатство, как правило, измерялось количеством голов скота, защита и накопление которого были главными заботами племени. Вступление в союз, конфедерацию или иное надплеменное объединение мотивировалось защитой или накоплением богатства. Чингисхан с самого начала отличался тем, что смог сформировать действительно единое и сплоченное надплеменное объединение из столь враждебной и взаимно подозрительной массы воинственных племен.
Племена тюркомонголов XII века можно разделить на чисто скотоводческие, занимавшиеся выпасом крупного рогатого скота и овец, и племена лесных охотников и рыболовов. Менее многочисленных лесных охотников можно было встретить вокруг Байкала, у истоков Енисея и в верховьях Иртыша, тогда как скотоводы заняли земли на юге, от предгорий Алтая до озер Хулун-Нур и Буйр-Нур. Однако лесные охотники могли выращивать скот и пасти овец, да и скотоводы не гнушались собирать урожай и обрабатывать землю, а всех их объединяла страсть к охоте. Воистину охота, называемая нерге или баттуе, играла чрезвычайно важную роль в жизни всех тюрко-монгольских племен. Целями организованной облавной охоты были дикие ослы, антилопы, кабаны и прочая дичь, снежные барсы, а также представители враждебных племен. Лассо, луки и стрелы, копья – применялся широкий спектр орудий. Нерге служило и развлечением, и средством военной подготовки, добыча шла в пищу и запасалась на зиму, и в такой охоте принимало участие все племя. Лошади, коровы, овцы, козы и верблюды выращивались, чтобы обеспечить основные потребности племени в пище, а коров, коз, верблюдов и лошадей использовали также в роли вьючных и тягловых животных. Овцы были источником не только пищи и шерсти, но и кожи. Забой скота производился в начале зимы, после чего мясо консервировалось или замораживалось на несколько долгих зимних месяцев.
Скотоводы перемещались из одной горной местности в другую несколько раз в год. Корма запасали редко, а размеры стада ограничивали дистанцию перемещений. Выбирать участок для стоянки нужно было тщательно, особенно зимой, чтобы удовлетворить потребности в пище всех животных стада, и размер стада часто был основной проблемой. Кочевники были готовы к тому, что легкий доступ их животных к пастбищам может быть нарушен в любой момент, и враждебно реагировали на любые препятствия на своем пути. Скрепя сердце они принимали капризы погоды и периодические природные катаклизмы, когда реки выходили из берегов, или камни срывались со скал, или землетрясения разрушали их пастбища, но, если препятствие было создано людьми, они единодушно отстаивали свои права, широко применяя насилие.