Краткий отчет о 16-ти годах звукозаписи - страница 11

Через месяц я отсматривал Livingston Studio и знакомился с Кэйт Сэнт-Джон; она блестяще играла на гобое, знала невероятное количество музыкантов и полюбила наши песни почти так же, как я сам их люблю. Два месяца мы обменивались факсами по несколько раз в день, уточняя детали аранжировок и сравнивая безумие наших методов. Потом наступило лето и началась запись.

Все просто. Садишься в центре на метро, по Picadilly Line доезжаешь до Wood Green, а там - три минуты пешком до студии. Тихое лондонское утро. Джерри Бойз - хозяин и главный звукорежиссер, начинавший еще с Beatles - c прибаутками ставит ленту. Юный Саймон приносит свежесваренный кофе. С чего начнем сегодня?

"Less more flute, please" - кричал Дед из-за микрофона (с тех пор эта специфическая фраза вошла в обиход Livingston Studio). Группы, записывавшиеся в соседней студии, планировали соблазнить Щура, дабы украсить свои произведения небывалой красоты аккордеоном. "Завтра приеду" - сказал Мик Тэйлор. Джерри знал его много лет; "наверно, подтянется к концу той недели" - сказал он; он приехал в четверг вечером и попросил перевести ему смысл песен, потом включил гитару на десятку и сыграл все за двадцать минут.

Из околоземного пространства вышли на орбиту. Мир, наконец, стал единым местом, не разделенным на страны и политические округа.

Вообще, русский становится истинно русским, только перестав зависеть от своего околоточного.

Приступ писания песен, давший "Навигатора", им совсем не исчерпался (все та же деревня принесла мне в подоле "Истребителя", а прогулки по неземной жаре и тишине Долины Царей отлились в "Древнерусскую Тоску"). Поначалу казалось, что нужно сделать хулиганское lo-fi продолжение "Навигатора" и, естественно, назвать его "Аллигатор". Но демо показали, что дело обстоит гораздо серьезнее и пора снова снимать Livingston Studio. А тут, к тому же, в самолете Петербург-Москва ко мне подошел симпатичный бородатый поэт и подарил книжку своих стихов. Обычно я испытываю сильнейшую аллергию на почти любую поэзию - но тут книжка раскрылась сама и мне на глаза попались две строчки. Через неделю я понял, что мне от них никуда не деться. Я позвонил по записанному в книжке телефону и признался, что строчки попали в цель, и, похоже, стали песней. Совершенно дурацкая ситуация. Но он, похоже, понял меня и дал свое согласие. Поэта звали Андрей Чернов. Строчки были:

"Машинист и сам не знает, Что везет тебя ко мне".

Короче, мы снова оказались в Лондоне. А Меллотрон (это то самое, что играет в самом начале "Железнодорожноой Симфонии") ждал нас в студии еще со времен "Навигатора".

Внимательно слушая происходящее, Джерри сказал:

"Я, кажется, понимаю, как это должно звучать"

и где-то разыскал старинные аппараты звукообработки, покрытые пылью с конца 68-го года. Пришла семья индусов с ситарами и танпурами; пришла женщина с кельтской арфой, хихикавшая характерным ведьминским смешком; пришел немолодой спокойный бородач с Uillean pipes (древняя ирланская волынка), послушал записанное и спросил - Здесь нужно сыграть что-то специально написанное, или то, что я здесь слышу? Я сказал - Музыку богов. Я знаю - сказал он, сыграл и ушел.

Скорый поезд в "Тоске" сымитировал скрипач горячо любимого Аквариумом "Penguin Cafe Orchestra" Боб Лавдэй. Middle 8 в "Серебряной Розе" написан Кэйт (не без мантры-другой в качестве моего вклада), середина "Брахмана" - Сергеем Щ. (Кстати, полное название "Розы" - "Серебряная Роза Раздевает Мир"). Так мало-помалу все это переставало быть "аллигатором", но пока что оставалось без названия.

И тут, разбудив меня среди ночи по дороге из Вятки в Москву, появился "Снежный Лев" - одновременно название, обложка и порядок песен; он пришел - и все встало на место.

Все началось на той же студии в ДК Связи, в начале 1992. Записав музыку к фильму Тихомирова "Трава и Вода", мы уже не могли отказаться писать музыку к мультфильму "МитькиМайер". Песни, записанные туда, были забыты на долгое время, и когда их запись всплыла вновь, она вызвала у нас большой ажиотаж (т.е. выпито под нее было немало). Вторым вкладом был "Ворон" и "Миленький" - на Фонтанке, во время "Песков" и "Вертинского". Третья часть - зимой 95-96, в студии на Пушкинской, где писались все demo к "Навигатору" и "Льву". Температура - около нуля, газа и отопления нет в природе, свет отключается поминутно. Прямо скажем - героические условия. Но и удовольствие - большое.