Краткое жизнеописание монахини Алипии (Авдеевой, †1988) - страница 2

Массовые репрессии против верующих 1930-х годов не миновали и ее. Матушку арестовали и заключили в тюрьме. Она никогда не рассказывала, где именно и в каких условиях находилась. Место своего заключения иносказательно называла «Одесса» и говорила, что оно находилось в безлюдном месте, в горах, на берегу моря. Исповедница испытала все ужасы тюремного заключения: многочасовые изматывающие допросы, сопровождавшиеся пытками и оскорблениями, постоянное ожидание смерти, которое было страшнее любого, самого тяжелого мучения. Но и эти испытания, которые «сломали» многих людей, для нее стали очищающим горнилом. Страдая сама, матушка постоянно утешала соузников, молилась о них и заботилась, облегчая, насколько это было возможно, их муки. Она умудрялась и отправлять письма на волю, призывая людей верить в Бога и не отрекаться от Него.

Затем Агафию Тихоновну перевели в камеру смертников. Когда там осталось только трое узников: священник, его сын и она, батюшка совершил по ним панихиду. После нее священник сказал, что матушка останется в живых. Так и произошло: исповедница Христова чудесным образом вышла из темницы, благодаря заступничеству апостола Петра. Всю оставшуюся жизнь старица не переставала благодарить его за свое освобождение, считала его своим покровителем, и в храме ее место всегда было у иконы святых апостолов Петра и Павла.

После чудесного освобождения матушка в течение 11 дней шла по скалистому берегу к ближайшему населенному пункту. На 12-й день она виноградной тропой вышла в какое-то горнее селение. В память об этом переходе на ее локтях остались многочисленные шрамы.

Вновь началась скитальческая жизнь, которая осложнялась тем, что у матушки не было документов и, конечно же, прописки, что в советское время влекло за собой уголовное наказание. Но Господь хранил и покрывал Свою избранницу.

Да и матушка старалась никогда не давать повода для преследования. Подвижница всегда была уединенной, незаметной, смиренной, ничем не возмущалась и никого не осуждала. О ее молитвенных подвигах никто не знал, но окружающие видели, что она никогда не бывает в праздности, не гнушается никакой работой и выполняет ее аккуратно и добросовестно. Если ей удавалось где-то обрести пристанище или просто ночлег, она старалась ни в чем не обременить хозяев, везде поддерживала чистоту и порядок, даже в самых бедных условиях. Выглядела матушка всегда аккуратной и опрятной и была очень немногословной.

Вполне вероятно, что именно в это время матушка и начала подвиг юродства ради Христа. С окружающими матушка говорила неправильным, несколько «ломанным» языком, неизменно говоря о себе и о представительницах женского пола в мужском роде. Во время разговора она неожиданно переходила с русского языка на мордовский и наоборот.

Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов матушка попала в плен к фашистам и некоторое время провела в концлагере, испив новую чашу страданий. Но и оттуда ей удалось сбежать. Снова начались скитания, которые усугублялись войной. Часть страны была оккупирована, другая часть страдала от военных действий. Одинокую странницу свои могли принять за немецкую шпионку, а немцы – за партизанку. Поэтому матушка на некоторое время поселилась в деревне Капитановка Киевской области, где ее приютила многодетная семья.

Господь все чаще стал посещать матушку Своими дивными знамениями и откровениями и удостоил ее дара чудотворений.

Во время войны в Чернигов вернули мощи святителя Феодосия Черниговского, которые вывезли из города во время гонений на Церковь. Узнав об этом, матушка пешком отправилась в Чернигов на поклонение святыне. Ночевала она под открытым небом, в селах не останавливалась. Поклонившись мощам Черниговского чудотворца, матушка попросилась на ночлег к старосте храма. Тот ответил грубым отказом и ушел, а матушка пошла за ним. У калитки дома старосту встретила заплаканная жена, которая сказала, что угорела их дочь. Отец бросился в дом. Попросилась войти и матушка. Ее пустили. Старица поднялась на печь, достала флягу со святой водой, которую она называла «живая», и окропила ею голову, лобик и рот девочки, после чего влила немного воды в рот. Ребенок пришел в себя, а матушка незаметно удалилась.