Кратолюция. 1.0.1. Кассумкратия - страница 9

– Попытку прорыва он не предпринимал?

– Нет.

– Ильслав. Ильслав.

– Ильслав, на связи.

– Команды СВС.[Доспех] с сот «Яранга» прибывают.

– Команды каждого кассумкрата на обшивку. Он может пробить дыру и выскользнуть.

После этого Ильслав обратился к сократникам.

– Расул, Лобенгула, Мала, Барбарис, дальше я один.

– Акфоботи терпит двух? – раздался незнакомый предыдущим минутам голос.

Ильслава немного удивила подкравшаяся сзади СВСница, и он ей улыбнулся:

– Ты права, Ильмена.

Все. Назад пути больше не было.

Ильслав с опаской переступал с ноги на ногу. Свет был не везде… Мрак слишком пестрел мозаикой. Покушавшийся на бегство насвирепствовал знатно. В каждой второй каюте выбита дверь или потрепан замок. НН-5 позади. Он нигде не затаился. На НН-6 хлестала вода… Шланг будто бы разорвали клыками.

– Пить захотел.

– Скорее, тебя, заповедная дичь, на родник приманить.

В расплывающейся тонировке шлемов приобретало вразумительное очертание человеческое лицо…

Это был Кирисорис.

Темные пепельные и выгоревшие шлейфы на грудном щите его оранжевого скафандра выдавали в нем труженика газодобывающих флотилий… То есть личину до своего разоблачения и покушения на Курана. Беглец не проронил ни слова, а принялся неторопливо расстегивать кобуры и доставать с подчеркнутой медлительностью два автоматических пистолета… Делал Кирисорис это медленно больше из жалости к преследователю.

Ильслав не смог сообразить с ходу свой маневр. А зря. Кирисорис, встав в стойку, выпустил почти все обоймы в его сторону. Как только пистолеты стихли, а обоймы выпали, Ильслав прыгнул в узком пролете на Кирисориса, обхватив ногами его шею. Тот в ответ ударил по пояснице. Ильслав спрыгнул с него, прокрутился через себя и, оттолкнувшись, прыгнул ему в грудь, свернувшись калачиком. Руки до блокады Кирисорис довести не успел, поэтому они с болью отлетели от атакующего тела.

Поразительно, но они оба в схватке не задели ни одной переборки. Так мастерски они сражались, как и велит акфоботи.

Но Ильславу не хватило какой-то доли секунды, чтобы пробить пластмассовое стекло шлема беглеца. Кирисорис успел нагнуться и треснуть нападающего по ноге. Ногу Ильслава сковала страшная боль, в том числе от расколотого наколенника. Кирисорис бросился бежать к переходу. В отчаянии Ильслав кинул в него первое, что нащупал в кармане. Это была ЭМИ-граната.

Граната разорвалась на лету. Кирисорис закричал, скинул шлем, из его носа фонтаном забила кровь. И он упал, так и не отпустив голову. Ильслав ужаснулся… На коленях подобравшись к сокрушенному, Ильслав, превозмогая боль в ноге, которая сковывала его все выше и выше, развернул грузное тело к себе. Голова была не задета… Да и ЭМИ-граната не продуцировала никаких осколков. Но на лице Кирисориса был запечатлен такой ужас, будто ему змей в нос запустили из плетеной корзинки.

Ильслав, так и не нащупав в кармане ни одного медикамента, потерял сознание.

Очнулся паренек Ильслав уже в собственных модулях СВС на «Яранге-14» возле шлюза «Антарктида». Его тело на одном столе, тело Кирисориса на другом. В углу валялись разрезанные и вырванные обломки светло-пурпурного и оранжевого цветов. Вокруг суетилось много СВСовцев разного калибра, даже из СВС.[Периметр]. Некоторые со скальпелями. У Ильслава в голове промелькнуло, что его собираются разделать, но это был какой-то бред от травматического шока.

– Ильслав очнулся, каждый кассумкрат.

– Каждый кассумкрат в тебя столько всадил обезболивающего и антибиотиков.

– Да. И боялся, как бы они тебя в царство вечных снов не умыкнули.

Бойцу СВС.[Доспех] помогли встать. Тот тщательно осмотрел ногу. Шрамы заделаны криво. Но боль реально исчезла. Видимо, какой-то селфхирург заново нарастил ему кость.

– А что с Кирисорисом?

– Правильнее говорить «лицом, прикидывавшимся кассумкратом Кирисорисом».

– У каждого кассумкрата нет сомнения, что он человек.

– В его мозгу кибернетический чип.

– Им управляли дистанционно?

– Нет. Этот чип отвечал за обработку гигантского массива данных.

– Он не успел скинуть их в мозг.

– Иначе бы каждый кассумкрат их не достал.

– Роса Криворогов счел, что он мог и забыть это искусство.