Край Ветров: некроманс - страница 11
— Так вы знаете Зубоскала?
Мужчина не ответил.
Он встал и вышел из комнаты.
Ромка остался один, связанный, в темноте.
Ему вдруг стало по-настоящему страшно. До этого как будто бы не было, адреналин притупил восприятие и мобилизовал силы, которых все равно оказалось слишком мало. А тут… бешенное сердцебиение успокоилось, но ему на смену пришел неприятный холодок, щекочущий пятки. Ромка попытался пошевелиться, но даже не смог сесть. Связали его превосходно, превратив даже не в гусеницу, а в куколку бабочки, затянутую коконом. Мальчик скосил взгляд на свои путы и обомлел. Сердце снова застучало как сумасшедшее.
Связан он был чем-то светлым и шелковистым, то ли широкими жгутами из лески, то ли… то ли пластичными лентами неимоверно прочной паутины.
— Человек-паук? — подумал он вслух и истерически расхохотался.
На его смех в комнату вернулся давешний незнакомец, держа в руках стеклянный флакон-шар с какой-то фиолетовой жидкостью внутри.
Встал рядом с кроватью, нависая над Ромкой, стал наклоняться, опершись руками в кровать по бокам. Его лицо нависало над Ромкиным, черные волосы немного щекотали шею, а медовые светящиеся глаза буравили лоб мальчика.
— Сейчас мы все и узнаем, — прошептал мужчина. — А как узнаем, со всем разберемся…
Ромка дрожал, но не мог не смотреть в эти горящие теплым, янтарным огнем глаза. Понимал отчетливо он только две вещи: положение его крайне незавидное, а мужик — более чем странный; но он, вроде бы, не собирается его убивать, что неимоверно радует, но точно хочет сделать что-то противоестественное.
Мужчина перестал рассматривать его лоб и посмотрел ему прямо в глаза.
— Открой рот, — приказал он.
Ромка сжал зубы. Еще этого не хватало! Нет, нет, нет, никогда!
Кажется, мужчина утробно зарычал, прикрыв на миг веки и приглушив тем самым пугающее рыжее сияние. Затем сел сверху и прямо голыми руками стал пробовать открыть Ромкин рот насильно.
— Идиот малолетний, я ж тебе челюсть сломаю! Между прочим, этот сустав — один из самых сложных в человеческом скелете, так и запиши!
Ромка противился и зубов не разжимал.
— Тебе придется выпить это зелье, а иначе я не смогу увидеть твою суть… и возиться придется намного дольше!
У Ромки из глаз покатились слезы, а потом он увидел, как во лбу незнакомца с противным звуком разрезаемого мяса открывается такой же сияющий, но совершенно бесстрастный третий глаз.
Этого он перенести уже не смог и отключился.
— Предохранитель, значит, сгорел, — рассмеялся Камориль Тар-Йер, владелец третьего глаза и прочих интересных черт лица и характера, — рано, рано! Еще даже остальные шесть не разглядел, а уже вырубился… Эх, молодо-зелено, детеныши человеческие. Ну, да ладно.
Он встал, взял паренька на руки и вышел из подвала во двор. Людей вокруг не наблюдалось, и даже никакой счастливец не курил на балконе.
— Кыс-кыс-кыс, — позвал Камориль.
Земля под его ногами зашевелилась и ему пришлось отойти в сторону. Бугры стали появляться еще в нескольких местах двора, штук девять общим счетом.
Первый мертвый кот выполз из земли и бодро подбежал к ногам Камориль, стал ластиться и тыкаться мордой в голенища лаковых сапог.
— Тише, тише, ты же грязный…
Камориль держал мальчика на руках и терпеливо ждал, пока все девять животных выберутся на свет. Один за другим скелеты кошек и котов, на некоторых из которых еще сохранилась шерсть, подбегали к ногам Камориль Тар-Йер и беззвучно открывали рты, прося еды и ласки.
— В демона-кота — стройсь!
Животные послушались неохотно. Все-таки больше, чем стать восточным демоном-котом, им хотелось именно ласки и еды.
Огромный костяной зверь принял на спину поклажу в виде связанного и бессознательного мальчика, и, получив несколько поглаживаний от хозяина, понес в ночь, в мрачный особняк Камориль Тар-Йер, совершенно черный снаружи и даже кое-где внутри.
Я проснулся на рассвете, что со мной бывает редко. Наверное, рано спать лег… Первым, что я узрел, был чужой потолок с затейливой лепниной в виде стилизованных черепков, скелетиков, летучих мышек и прочей убийственно милой ерунды. Потом я глянул налево и обнаружил довольную рожу спящего Тар-Йер, одетого в черную шелковую пижаму с золотыми гробиками, лопатками и надгробиями.