Кража - страница 4

— А пошел ты к лешему, пьянь беспробудная! — Блондинка резко оттолкнула его.

— Ох, ох, ох! — Мужчина сконфуженно, неловко закружил вокруг женщины. — Скажите, пожалуйста… Когда надо, пробуждаюсь! А разве нет? — И он засмеялся, довольный собой.

Солдатов вошел в подъезд. Обычные для блочных домов узкие лестницы, площадки, выложенные мелкими плитками, резиновые коврики у дверей. Где-то наверху хлопнула дверь, но шагов по лестнице не слышно. Похоже, кто-то стоял на площадке.

Солдатов поднялся на четвертый этаж. Почтовый ящик квартиры Боровика плотно набит газетами. Солдатов вспомнил слова Галенко о том, что хозяина квартиры дома не было два дня. Он толкнул обитую коричневым дерматином дверь и шагнул в квартиру. Под ногами мягко пружинил вишневый с золотистыми полосами ковер. Солдатов сразу оценил достаток, чистоту и домашний уют. Запах натертого паркета придавал квартире добротность и приветливость. Кухню заливал мягкий свет от большого розового абажура. Застекленные двери комнаты распахнуты настежь. В низком кресле, приставленном к журнальному столику, Солдатов увидел старшего инспектора Петухова. Тот прервал разговор с двумя мужчинами и быстро подошел к Солдатову.

— С понятыми работаешь?

— Не только. Один из них приятель потерпевшего. — Петухов незаметно кивнул в сторону мужчины в сером костюме. — Пойдем на кухню, поговорим. — Он на ходу сделал какие-то пометки в блокноте.

— Большая кража? — спросил Солдатов, когда они уединились на кухне.

— По-моему, да! Воры обшарили все: гардероб, книжные шкафы, даже матрацы на постелях перевернули. Похоже, искали что-то…

— А что взяли?

— Сказать трудно. Ценностей и денег при осмотре не увидел. Модных игрушек вроде магнитофонов, транзисторов тоже не видать. А ют дубленка, куртка замшевая, отрезы разные — это все на месте. Еще хрусталь не взяли, но разбили вдребезги. Вся кровать осколками усыпана.

— Интересно! Не торопились, значит… А в квартиру как проникли?

— Устанавливаем. Нам повезло сегодня. С оперативной группой приехал эксперт Муромцев. Работает, как всегда, внимательно. Подождем, что он скажет. А предварительно… Балконная дверь и окна целы, только на входной двери около верхнего замка отжим заметен. Второй замок, похоже, с подбором брали, — осторожно, но настойчиво произнес Петухов. — Других следов никаких, орудий преступления тоже. В общем, аккуратно работали.

— Не густо, — задумчиво проговорил Солдатов. — Унывать не будем. Отсутствие следов — это тоже следы.

Солдатов сел на зеленую пластиковую табуретку и закурил. Кухонный гарнитур, настенный календарь с видами Прибалтики, стопка отглаженного постельного белья, видимо, недавно из прачечной, фотокарточки за стеклом шкафчика…

— Фешенебельная квартирка! — сказал Петухов.

— Да, — согласился Солдатов. — Квартира ничего. Вполне…

Ну а не касаясь осмотра, самому-то удалось что-нибудь выяснить? — Он хмуро взглянул на Петухова.

— Не нравится мне приятель потерпевшего. Недоговаривает, темнит… На один вопрос ответит, от второго увильнет, а на третий ответит так, что не знаешь, что и подумать.

— Да, любопытная кража. Следов мало, разбитый хрусталь, лукавый приятель потерпевшего. — Солдатов подошел к раковине, открыл кран и сунул под струю папироску. — Надо поговорить с этим приятелем.

Они вернулись в комнату. На полированной поверхности вишневого цвета стенки, стеклах и фарфоровой посуде, стоявшей в серванте, тускло белели небольшие размазанные пятна — следы фиксатора. Значит, Муромцев уже поработал здесь.

— Привет! — сказал Солдатов.

— Привет! — нехотя буркнул эксперт.

— Чем порадуешь? Чем огорчишь? Может, слово какое скажешь?

Муромцев поднял голову и сквозь стекла очков посмотрел на Солдатова, будто не узнавая его. Эксперта одолевали сомнения.

— Ну, давай-давай! Выкладывай, — подбодрил его Солдатов.

Муромцев с досадой бросил кисточку на крышку служебного чемоданчика.

— Нет следов. Корова языком слизнула… Мазки одни.

— Ни одного следа?!

— Взял кое-что на пленку… — тихо проговорил Муромцев, оглянувшись на понятых. — Но эти следы я взял там, где ворам нечего было трогать, — на сахарнице, настольной лампе, ободе стула… — Муромцев вскинул на лоб очки. Помолчал и уже тверже добавил: