Кремлевские кланы - страница 12
Зато во всех других отношениях работа в Иванове шла хорошо.
В августе 1917 года Московский комитет нашей партии отозвал меня и В. Бобровского в Москву. Там я немедленно явилась к секретарю Московского комитета партии, который оказался старым знакомым — Василием Матвеевичем Лихачевым. Он меня знал по работе в Окружкоме Московской парторганизации в 1907 году и встретил веселым возгласом: «Вот через 10 лет вернулась "окружкина мать”! В окружке как раз нет секретаря, и ты им станешь».
Московский городской и окружной комитеты партии помещались тогда на бывшей Скобелевской, теперь Советской, площади, в гостинице «Дрезден», где мы, большевики, занимали две комнаты на четвертом этаже. В одной из них помещалась редакция нашей газеты «Социал-демократ», главным редактором которой был Ольминский, в другой сидели секретарь МК Лихачев и руководитель военной организации Емельян Ярославский; сюда же посадили и меня. Три организации в одной комнате, куда постоянно приходили рабочие не только с московских фабрик и заводов, но и из Мытищ, Пушкина, Подольска, Коломны, приезжали солдаты — посланцы с фронта! Просили кто совета, кто литературы, кто помощи. Народу было много, а сидеть не на чем. Поэтому наши гости устраивались либо на груде газет, либо подкладывая пальто, либо просто на корточках на полу.
В состав Окружкома в то время входили: Мещеряков Н. Л., Овсянников Н. Н., Соловьев В. И., Полидоров, Минков И. И., я и Сапронов (впоследствии оппозиционер). Первые трое занимались идеологическими вопросами, остальные, в том числе и я, — организационными.
Приближались решающие дни пролетарской революции. Когда был создан Военно-революционный комитет по руководству восстанием в Москве, от Окружкома в него вошел В. И. Соловьев.
В разгар революционных боев к нам в «Дрезден» пришли вооруженные товарищи, раскрыли окна, установили пулемет и потребовали, чтобы мы все ушли из помещения. Посоветовавшись, решили направить меня в Военно-революционный комитет за инструкциями, что делать дальше. Я отправилась туда и там получила приказ всем нам разойтись по районам и принять участие в проведении вооруженного восстания».
Большевиков к победе вело чувство гнева. А уже в глубокой древности философы пришли к выводу, что гнев порождается склонностью к греху, преступлению, жаждой мести. Страх происходит от осознания опасности и ожидания поражения; смелость, напротив, рождается в сходных обстоятельствах, но связана она с предвкушением победы.
Десятая глава знаменитой книги американского журналиста Джона Рида называется «Москва». В Петрограде распространились слухи о катастрофических разрушениях в городе, о невозвратимой гибели соборов и других архитектурных памятников Кремля. Рид решил, невзирая на трудности, пробиться в Москву. С ним вместе поехала его жена Луиза Брайант. «В Смольном нам выдали пропуска, без которых никто не мог уехать из столицы…» — пишет Рид в «Десяти днях».
Они пробыли в Москве три дня — 9(22), 10(23) и 11(24) ноября. Они жили в «Национале», поврежденном менее других гостиниц, в центре города. Луиза Брайант пишет, что окна их номера глядели на Кремль и Красную площадь.
На третий день своего пребывания в Москве, в субботу 11 ноября, Рид и Луиза Брайант осмотрели Кремль.
Еще 10-го они получили из Московского Военно-революционного комитета следующее письмо к коменданту города:
«Военно-революционный комитет при Московском Совете Рабочих и Солдатских депутатов.
10 ноября 1917 года.
Настоящим Военно-революционный комитет просит выдать пропуска для осмотра Кремля представителям Американской социалистической партии при Социалистической прессе тт. Рид и Брайант».
Письмо подписали член Московского Военно-революционного комитета А. П. Розенгольц и за секретаря А. А. Додонова.
(Старая коммунистка Анна Андреевна Додонова сказала мне, что хорошо помнит это утро 10(23) ноября в Московском Совете. Она вела прием; вестибюль был забит посетителями; Рид вошел и занял место в конце огромной очереди. Увидев, что это иностранец, Анна Андреевна подозвала его и расспросила, что ему нужно. Рид по-русски объяснил свою просьбу. Вопрос был тут же согласован с дежурным членом Военно-революционного комитета, и машинистка ВРК Рождественская «отстукала» письмо коменданту города Москвы для Рида и Луизы Брайант).