Кремлевский синдром - страница 11

– Оно ничего не стоит. Но тыщонку рублей, так и быть, набавлю.

– Ты еще и жмот?

– Да, я не люблю выбрасывать деньги. Они мне тяжело достаются.

– По тебе видно – кожа да кости. Не хочешь платить штуку, верни себе хохлушку. На Украине и тысяча рублей бабки.

– Дурра, когда я стану президентом, вспомнишь, кто тебя трюхал, и загордишься.

– Ты – президентом?

– А что тебя удивляет? Всякая мебель продается, и президентское кресло тоже.

– Хочешь превратить нашу страну в большой бардак?

– А еще говоришь, не совсем дурра? Это сейчас бардак, – Яша выпил залпом и забросил в рот масленку: – Не согласна?

– Ты о чем? – она думала о его предложении остаться и не слишком внимательно следила за ходом беседы.

– О бардаке. Коньки спиваются. Работать даже за деньги никого не заставишь. Только в Москве еще кое-кто шевелится, а за Кольцевой мрак.

– Не знаю. Мне кажется, многие работают.

– Коньки говорят – «когда кажется, креститься надо».

– А Коньки – это кто?

– Коньки – это русские.

– Значит, я Конька?

– И ты тоже. Но ты работать умеешь.

– Спасибо. Как ты хочешь заставить работать остальных?

– Не нужно изобретать велосипед. Есть американская модель, надо ее перенести в Россию. Американцы помогут.

– И статую Свободы в Кремле поставишь?

– Возможно. В стране рабов статуя Свободы всегда к месту.

– Твои американцы тоже рабы? Что-то новенькое.

– Да, рабы. Они изобрели великую систему. Ни лагерей, ни репрессий, а все пашут. Народ живет в кредит. Дай мужику дом, машину, в придачу мечту стать миллионером – и он твой раб. Не захочет работать – все у него отнимешь, и еще посадишь в тюрьму. Будет пахать до старости как миленький. А кредит еще и на детей перейдет. Они не успели родиться, а уже рабы. Что ты пьешь? – Яша взял из ее рук бокал и сделал глоток: – Дрань.

– А мне нравится.

– Нравится, травись.

– Ты добрый, – она допила свой бокал и задумалась.

– Чего затихла?

– Перевариваю. Не будут русские брать американскую модель. У нас американцев не любят.

– Грузины тоже не любили, а теперь правительство этого гордого народа получает зарплату у штабников. И не из рук Конгресса, а из кассы американской религиозной секты. И им не стыдно. Я уж не говорю об Украине с их оранжевой революцией. Все зависит от количества бабок, влитых в нужное время и в нужном месте. Я там тоже поучаствовал, все же родина…

– Ты родился на Украине?!

– Да, на западе.

– У меня в Киеве подруга живет. Вот где теперь настоящий бардак.

– Нет хозяина. Хохлы думают об одном – кому достанется отсосать от российской газовой трубы. Кто у власти, у того гешефт. Они и делят. Хохлы еще хуже фоник. Холопы, но с самомнением. Шестьдесят миллионов, а своей государственности не имели никогда. Ничего, я и их построю, у меня в Хохляндии большие бабки крутятся, – Яша вдруг расхохотался. Вся его туша начала сотрясаться от этого странного хохота. Алла вздрогнула и отодвинулась на край постели:

– Чего ржешь?

Он не мог ответить. Из заплывших глазок текли слезы. Так же внезапно успокоился:

– Чего я ржу, спрашиваешь? Над собой. С блядью затеял политбеседу.

Алла улыбнулась:

– С тебя две штуки баксов.

– Дорогая ты, сучка, но я подумаю. Что-то в тебе есть.

– Что же во мне есть?

Он притянул ее к себе и бросил на постель:

– Пока не понял. Но Эдику вынесу за тебя благодарность. Угодил мне Ярцев.

– В тебе тоже что-то есть, – усмехнулась Алла, оправляя прическу: – И я даже знаю – что.

– Что же? – живо заинтересовался Фирман. Ничто на свете не волновало его так, как собственная персона.

– Много бабок. Такие бабки из любого козлика сделают душку.

– Опять заляпаешься?

– Ты спросил, я ответила.

Фирман подумал было обидеться и вышвырнуть ее вон, но решил не обижаться. К нему внезапно пришла идея:

– Можешь сделать мне маленькое одолжение?

– Могу, если это не оральный секс. Этого не люблю.

– Моя просьба к «гребле» отношения не имеет.

– Проси. Смогу – сделаю.

– Я тебе дам один номерок. Позвонишь по нему, спросишь Зинаиду, расскажешь ей, что Сергей Дроздецкий задумал жениться на танцовщице из казино и уже купил ей на Юго-западе квартиру. Если поинтересуется, кто звонит, ответишь – подруга плясуньи.