Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход - страница 5

Глава 2

Халиль-паша

Дебют

Султан великой Османской империи Мурад II был сражен страшным горем. Его любимый сын, наследник престола Алаэддин Али погиб от рук неизвестных убийц. Уже третий день султан не выходил из своих покоев, никого не принимая. Даже великий визирь Халиль-паша боялся беспокоить повелителя в столь скорбный час.

Три дня и три ночи оплакивал Мурад смерть своего сына, проводя это время в неустанных молитвах, не смыкая глаз и почти не притрагиваясь к еде.

Не прошло и шести лет с тех пор, как тяжелая болезнь унесла жизнь старшего наследника – Ахмета, на которого султан возлагал большие надежды. Тогда, как и теперь, Мурад всей душой жаждал удалиться от дел, пожить в покое и уединении. Бесконечные войны и дворцовые интриги смертельно утомили его. Впрочем, он понимал, что не может покинуть свой трон сейчас, когда армия крестоносцев выступила в поход против его империи. Чтобы справиться с новыми угрозами, нужно было вновь собирать войско, но известие о смерти Алаэддина лишило Мурада сил заниматься вопросами государства. Перепоручив это великому визирю, султан закрылся в своих покоях, желая побыть наедине со своим мыслями.

Приняв власть из ослабевших рук повелителя, Халиль-паша всеми средствами пытался предотвратить надвигающуюся катастрофу. По его приказу был созван диван7, на котором предстояло решить вопрос о противодействии крестоносцам, которыми руководил знаменитый полководец Янош Хуньяди. За минувший год этот венгр дважды наносил поражение османским войскам, освободил захваченные турками земли Венгрии и теперь, поддерживаемый христианским населением, переправлялся через Дунай, вступив на территорию Сербии.

Положение Османской империи было угрожающим!

Борьба с вечно враждебным Караманом истощила силы государства, и теперь, едва заключив хрупкий мир на востоке, османам приходилось изыскивать силы для отражения угрозы с запада. Территорию государства продолжали опустошать многочисленные мятежи и бунты, которые некому было подавлять. Османская империя, спаянная железной волей султана Мурада, была готова развалиться в любой момент, и для ее спасения требовались решительные меры.

Заседание дивана затягивалось, слов говорилось много, а никаких конкретных решений так и не было принято. Многие сановники, уставшие от бесконечных споров, мечтательно поглядывали во двор, где ловкие слуги сновали с подносами, полными различных кушаний для опочивальни повелителя.

Тревога перед вторжением крестоносцев быстро уступала место размышлениям о будущем правящей династии. Ведь, кроме самого султана, в живых оставалось только два ее представителя. Это были младший сын Мурада Мехмед и его дальний родственник Орхан, который ныне находился в Константинополе при дворе императора Иоанна. Вельможи сходились во мнении, что необходимо призвать Мехмеда ко двору в Эдирне, однако Халиль прекратил пустые споры и потребовал вернуться к нависшей над империей угрозе со стороны крестоносцев.

– Необходимо заключить перемирие с королем Владиславом, – предложил Исхак-паша, первый после визиря сановник в государстве. – Наша казна слишком скудна, а времени слишком мало, чтобы собрать достаточную армию и перебросить ее на запад.

– Неверные зашли слишком далеко, – возразил ему Турахан-бей, убеленный сединами ветеран многих сражений, чья воинственность лишь укрепилась с годами. – Их армия уже марширует по территории Сербии! Нужно остановить Хуньяди любой ценой и лишь после заключить мир на наших условиях!

– Войско крестоносцев увеличивается с каждым днем, – вторил ему невозмутимый и осторожный Саруджа-паша. – Если мы не вмешаемся сейчас, то потеряем контроль над балканскими землями.

– А если вмешаемся и потерпим поражение? – не сдавался Исхак-паша. – За истекший год неверные уже дважды одерживали победу над нашими войсками!

Напоминание о горьких поражениях резко обострило споры.

– Давно уже пора призвать к ответу тех, кто повинен в наших неудачах! – крикнул Касым-паша, молодой и подающий надежды бейлербей западных провинций империи. – Только тогда у военачальников пропадет желание сдаваться в плен неприятелю.