Крестики-нолики - страница 39
За окном шёл дождь, в наших набитых сеном матрасах возилась иногда какая-то мелкая живность, пахло старой краской и мелом от школьной доски.
— Что-нибудь придумать надо? — Джонсон завалилась на соседний матрас. В руках у неё был свежий огурец, который она чистила своей выкидухой и по кусочкам отправляла в рот.
— Обойдусь как-нибудь, — буркнула я. Она подбросила нож, и он серебристой рыбкой взмыл вверх. Она хотела его поймать, но промахнулась. Нож, вибрируя, воткнулся в пол в сантиметре от её правой ноги.
— Твою дивизию! — без всякого выражения сказала она. В полу осталась еле заметная дырочка. — Слушай, тут реально тупеешь. Расслабляешься.
Это точно. Дождевая вода шелестела в желобах, жратву приносила тётка в цветастом фартуке, которая пугалась каждого шороха; видать, она думала, что мы просто ради удовольствия поставим её к стене, нарисуем на лбу кружок и будем соревноваться, кто быстрее разнесёт ей башку. Было так скучно, что хотелось вылезти на крышу и повыть. Впрочем, луны не было видно уже чёрт знает сколько дней.
А на следующий день я зачем-то опять писала.
"Привет, док, это снова я. Наверное, мне просто надо было проораться, ты же понимаешь. Не знаю, зачем я это делаю. Зачем я вообще перевожу бумагу, если всё равно не собираюсь отправлять эту писанину. Хотя лучше я поступлю, как всегда — не буду париться. Давай, я лучше напишу тебе про что-нибудь ещё. Например, про чудо. Я вспомнила про это, потому что в последнее время без конца вспоминаю Рождество и день рождения. С чего бы это, а, док? Как раз с тех самых пор, как я познакомилась с тобой. Вот странно, да? В эти праздники всё время ждёшь чуда, особенно в Рождество. Когда-то я любила Рождество. Это теперь мне, наверное, всё равно.
Я никогда не покупала ёлку — никакую, даже маленькую, искусственную, знаешь, продаются такие крошечные, и на них висят квадратные штучки, вроде бы подарки, и шарики, а на самой верхушке звезда? Зато я шла за кем-нибудь, кто волок к себе домой настоящую ёлку и в один прекрасный момент — раз! — и наступала на неё.
— Слышь! Ты что делаешь, паскуда? — орал чувак, но не мог же он заставить меня приклеить то, что оторвалось, обратно?
Я молча показывала ему средний палец — потому что бросить ёлку и побежать за мной он тоже не мог.
— Зараза! — орал он. — Стерва! — чувак, конечно, матерился и вообще говорил много очень интересных слов — ну, ты же понимаешь, док — и это было так смешно.
Я улепётывала, подобрав ветки, и ставила их в трёхлитровую банку на столе. Было здорово. И я всё равно, как дура, мечтала о чуде. Чтобы что-нибудь случилось, и я проснулась уже не тут, а где-то ещё. Хотя бы где-нибудь, где не увидела бы этого полуподвального оконца, за которым мелькали только ноги и изредка — рожи тех, кому было от меня что-то надо. И каждый раз всё равно был чёртов облом: я просыпалась, а окно было на месте, мало того, прямо рядом с ним стоял до кучи кто-нибудь пьяный и ссал прямо на стекло. Тогда приходилось выскакивать и прикладывать его мордой в собственное произведение, — если я, конечно, могла с ним справиться. Сначала я могла не всегда, а потом всегда. В этом и было всё чудо. И ещё однажды в Сочельник припёрся Ник.
— Привет, — сказал он. И как будто спросил: — С Рождеством?
— Рано ещё, — буркнула я. — Будто сам не знаешь.
— Я вот тут подумал, — начал было Ник.
Как всегда. Подумал он. Тем, что осталось.
Я сидела и молчала. Было почему-то так холодно; кстати, док, это случилось как раз той зимой, когда господин Шэ… ну, в общем, не важно. Когда я попала сюда.
На плите горели все четыре конфорки. Газ был оплачен, электричество тоже, и даже телефон, задери его в корень; телефон был нам нужен просто как воздух. И было уже почти Рождество…
— Я подумал, что мы ненормальные на всю голову, — наконец, сказал Ник. Надо же. Родил. — Потому что мы не заняты делом только перед Рождеством.
— Типа того, — равнодушно сказала я. Мне было по-прежнему холодно.
— Я тут подумал, — снова начал Ник, как-то подозрительно заманивая меня на кухню, где не было окон — ты же понимаешь, док, в чём фишка, когда нет окон. — Я принёс тебе подарок.