Крестное знамение - страница 7

— Ну прежде всего — где здесь поблизости можно выпить чашечку кофе?

Мужчина улыбнулся и провел Ника в крошечный кабинет, все стены которого были увешаны рабочими планами и фотографиями Кронборга. В углу находился металлический стол. Дайал устроился поближе к двери, и ему почти сразу протянули большую чашку кофе.

— Значит, вы здесь работаете?

— Вот уже более сорока лет. Я старший гид по замку.

Ник широко улыбнулся. Он попал в самую точку.

— Знаете, я объездил большую часть мира, но никогда не видел подобной страны. Дания — просто потрясающее место.

Мужчина засиял от гордости.

— О, Дания — самый надежно припрятанный секрет старушки Европы.

— Но если я пообещаю держать рот на замке, мне-то вы его раскроете?

Их беседа продолжалась еще минут десять, и Ник узнал массу фактов и цифр о Дании. Время от времени он задавал собеседнику вопросы, стараясь направить разговор в нужное русло, хотя большей частью молчал и слушал.

— Мне интересно еще одно, — сказал он, — что за туристы к вам приезжают?

— В основном люди в возрасте от сорока до шестидесяти, примерно поровну мужчин и женщин. Хотя в течение учебного года бывает и много школьников.

— Большинство ваших туристов из Дании?

Он отрицательно покачал головой.

— Как раз напротив. Из соседних стран — Швеции, Германии, Австрии, Норвегии. К нам наезжает и много британцев — спасибо Шекспиру.

— Шекспиру? А какое он имеет к этому отношение?

— Вы в самом деле не знаете?

Ник покачал головой, хотя, конечно же, прекрасно знал, о чем идет речь. Тем не менее решил разыграть невежду перед гидом, чтобы услышать его версию.

— Сюжет шекспировского «Гамлета» развивается в замке Эльсинор.

— Эльсинор? Он что, где-то неподалеку?

— Вы именно в нем и находитесь! Эльсинор — это и есть Хельсингёр. События «Гамлета» происходили именно здесь! Иногда мы даже устраиваем спектакли во дворе замка. Если у вас будет время, можете остаться и посмотреть один из них.

Дайал скорчил гримасу.

— Не-ет. Я не большой любитель театра. Предпочитаю спорт… Но в интересах расследования я должен задать вам еще один вопрос. В «Гамлете» кто-нибудь погибает?

— О Господи! Конечно! Вся пьеса от начала и до конца об убийстве и мести.

— Весьма, весьма интересно, принимая во внимание последние события. Любопытно, существует ли какая-либо связь с пьесой?

Собеседник оглянулся, словно боясь, что их кто-то может услышать, а затем, понизив голос до шепота, произнес:

— Конечно. Она должна существовать. С какой стати в противном случае кому-то в голову пришла бы идея бросить труп здесь, если бы не было никакой связи с «Гамлетом»?

Дайал встал. Теперь он был готов к осмотру места преступления.

— Именно это мне и предстоит выяснить.

Марии поначалу показалось, что у нее обычный обман зрения, вызванный плохим освещением. Но стоило ей положить руку на камень, и она поняла, что не ошиблась: поверхность была слишком гладко отполирована.

— Профессор? У вас минутка найдется?

Бойд прошел по гроту, перешагивая через спутанные провода и пыльные инструменты, разбросанные по земле. Мария не отрываясь смотрела на стену, и он повернулся в том же направлении. Всего мгновение потребовалось доктору, чтобы понять, что перед ним, и от осознания этого у него подкосились колени.

Стена пещеры на трехфутовом отрезке становилась вдруг неожиданно гладкой, а затем снова делалась такой же грубой, как и во всех остальных местах, словно кто-то взял гигантский кусок наждака и потер им этот небольшой участок стены. Бойд протянул руку, боясь, что прожектора сыграли с его усталыми немолодыми глазами злую шутку. Ровная поверхность подтвердила, что зрение ему не изменило.

— Быстро! Мое оружие!

Оружием Бойд называл портативный воздуходув — небольшое археологическое приспособление, которое он использовал при раскопках. Размером с сотовый телефон, воздуходув был снабжен кислородным картриджем и мог выдувать грязь из крошечных трещин, причиняя гораздо меньше вреда, чем острые инструменты. Бойд очистил поверхность стены, воспользовавшись кистью и своим «оружием». К его ногам тяжелым дождем упал мусор, а в воздух поднялось облако пыли. Через несколько минут посередине пещеры стали проступать очертания трехфутового прямоугольника.