Крестной феей назначаю себя! - страница 32

Перед ней была, скорее всего, малая гостиная купеческого дома, предназначенная для приема гостей за чашкой чая. Добротная удобная мебель, белоснежные вышитые салфетки, подушки и подушечки в креслах и на диванах — все говорило о том, с какой любовью создавали женщины чистоту и уют в своем доме. Но сейчас про чистоту и уют можно было только догадываться. В комнате, где шумела семейная ссора, царил самый настоящий хаос: на полу осколки цветочного горшка и рассыпанная земля, подушки и подушечки безжалостно разбросаны по всей комнате, стулья и кресла перевернуты или сдвинуты с места.

В центре хаоса, царящего в гостиной, возвышались две фигуры — уже знакомый Эвелине Фредерик Крейстон и, напротив него, невысокая, крепко сбитая, пожилая энергичная дама — та самая теща, Джудит Форбин, из-за которой Крейстон приходил вчера на прием.

Зять и теща смотрели друг на друга непримиримыми врагами; в поднятых руках госпожа Форбин держала серебряный поднос, явно намереваясь огреть им "любимого" зятя, как только подвернется удачный момент для такого благого дела. Но момент никак не подворачивался — ушлый зятек защищался большой диванной подушкой и, выглядывая из-за нее, костерил тещу на чем свет стоит. Джудит Форбин в долгу не оставалась, но главной цели — стукнуть по глупой голове зятька, да посильнее, — добиться никак не могла. Ситуация была патовая, поэтому открывшейся двери оба соперника обрадовались как временной передышке и все свое внимание перенесли на наглеца, посчитавшего возможным мешать душевному семейному скандалу.

— В прошлый раз непонятно было, надо еще раз объяснить? — рявкнул Крейстон.

— Если кто что не понял с первого раза, я и повторить могу! — и Джудит Форбин от души замахнулась не очень-то легким серебряным подносом, причем держала его в одной руке.

— Господин Крейстон, — Эвелина очень старалась не рассмеяться, а, наоборот, говорить как можно более холодным и суровым тоном, — потрудитесь объяснить, что сейчас происходит в Вашем доме? Почему Вы сейчас не принимаете покупателей в торговом зале, а сражаетесь с этой милой доброй женщиной? Да еще и хорошими вещами разбрасываетесь — ведь могли бы и в голову кому-нибудь попасть!

С этими словами графиня Роддерик прошла в комнату, по пути сунув в руки опешившему Крейстону мятый кувшин, и с величественным видом устроилась в одном из кресел. Соперники, никак не ожидавшие визита постороннего лица, да еще и знатной дамы, разом притихли. "Милая добрая женщина" придирчиво разглядывала посетительницу, а Крейстон, осознавший наконец, кого он видит в своем доме, отбросил кувшин в сторону и со всем уважением поклонился графине, на что та благосклонно кивнула.

— Госпожа графиня, как же рад я Вашему визиту, вот право слово, очень Вы вовремя! Вот, матушка, — обратился Фредерик к теще, — это и есть та самая графиня Роддерик, что распределяла места — кто где будет сидеть на праздновании Лунного Бала.

Джудит Форбин глянула на нежданную визитершу с явным доброжелательством, но тут же горестно поджала губы и тяжело вздохнула. Эвелине больше всего хотелось улыбнуться — знала она такие женские уловки — но улыбаться было никак нельзя. И графиня с сочувственным видом спросила у пригорюнившейся "старушки":

— А что случилось, госпожа Форбин? Ведь я говорю сейчас с Вашей тещей, госпожой Джудит Форбин? — обратилась она к Крейстону. Купец молча кивнул, с интересом ожидая продолжения речи графини, — Вы недовольны местом за особым столом купеческого зала? Хотели бы что-то изменить?

— Вот я-то как раз довольна, голубушка, — резким звучным голосом заявила теща Крейстона, — очень даже довольна и столом, и компанией. А вот зятек мой…

Теща так угрожающе глянула на беднягу Крейстона, что он невольно отступил поближе к графине, а, поймав ее вопросительный взгляд, ответил со всей возможной пылкостью:

— Да как же, госпожа графиня! Вся семья вместе будет, а матушка отдельно, нельзя же так!

— Господин Крейстон, — мягко сказала Эвелина, в лучших своих дворцовых интонациях, — я сожалею, но мы не имеем возможности разместить всю Вашу семью за одним столом с госпожей Форбин и другими уважаемыми дамами.