Крестовые походы - страница 60
Папа вздохнул.
Дьявол любит красивые приманки.
Бывает, что некоторых он уловляет на клады.
Даже папа Сильвестр, великий понтифик, апостолик римский, вспомнил он, не устоял когда-то перед дьяволом.
Гордыня.
Говорят, что в юности, проведённой в Испании, некий мавр открыл будущему папе Сильвестру тайну чернокнижия, а в заброшенном и сыром римском подвале дьявол подсунул будущему папе великие и давно потерянные для людей сокровища императора Октавиана. С помощью дьявола, которому он целиком предался, будущий папа для своих нужд построил некую искусственную магическую голову, умевшую отвечать на вопросы. От этой головы будущий папа Сильвестр узнал, что станет папой, великим понтификом, апостоликом римским и умрёт, отслужив молитву в Иерусалиме. Желая обмануть судьбу, папа Сильвестр никогда с той поры не выезжал в Святую землю, но умер, отслужив однажды молитву во храме «Святого креста, что в Иерусалиме».
Свыше предначертанное никто отвести не в силах, даже папа, человек высоко поставленный над царями и над народами.
Дьявольские тайны и клады.
Дьявольская красота.
Говорят, Амансульта тоже коснулась тайн, странных и страшных, низринутых наружу пещерами. А пещеры это почти могилы, сказал себе папа и медленно перекрестился. Он никак не мог понять, что его больше смущает — облако греховности, незримо стоящее над Амансультой, или многочисленные доносы, переданные ему из прецептории ещё утром, или, может быть, те слова, которые произносила Амансульта?
Он внимательно вслушался.
Амансульта говорила о ходе времени.
Она изумлялась: как можно понять ход времени, совсем не зная, совсем не изучив древних авторов?
— А Библия? А Послания? А Апокрифы? — смиренно возразил папа. — А святые книги христианского вероучения? Разве этого мало? Разве ход времени не освящён божественным светом святого Писания?
Амансульта смиренно кивнула.
Истинно так.
Она согласна.
Но есть ведь ещё и совсем простые, но важные истины, такие как волнение моря, землетрясения — судороги земные, нашествия вредоносных гусениц на поля, снег зимой и град летом, наконец, есть такие простые истины, как здоровье старика и здоровье ребёнка. Есть многие знания, которые не приходят сами по себе, есть знания, которым можно только научиться.
Папа покачал головой.
Познающий всегда в сомнении, а вот вол не познает, он просто пашет. Можно ли изменить мир с помощью неких простых знаний или простых истин, зная, например, природу морских волн или разных болезней? Или даже так можно спросить: можно ли и надо ли изменять божий мир с помощью каких бы то ни было простых истин или знаний? Разве божий мир не должен всегда существовать именно таким, каким его, по разумению своему, создал Господь?
Амансульта с изумлением уловила в голосе папы нотку сомнения.
Конечно, охватила её тревога, папа молод. Ему нет даже сорока. Его ещё волнует власть. Он думает обо всём мире.
— Да, мир, созданный Богом, вечен и неизменен, — произнесла она вслух. — Истинно так.
И подумала: но разве этот вечный и неизменный божий мир никогда не меняется?
Разрушаются горы, высыхают моря. Господь озаряет мир светом, льёт благодать на страны и на народы, но страны и народы рождаются и умирают, нарождаются в прошлом и исчезают в будущем. Много забытых, но мудрых книг пылится в монастырских тёмных библиотеках. Разве не благое, разве не святое дело свести все накопленные людьми знания воедино? Разве Святая римская церковь не должна уяснить для себя законы, ведающие ходом времени? Разве это не угодно Господу? Видит Бог, мы уже многое упустили. Только собрав воедино за всю историю накопленные человечеством знания, Святая римская церковь может встать, как вечная скала, над самим ходом времени.
Амансульта опасна, печально подумал папа.
Она умеет зажигать, она говорит с настоящим волнением, в ней чувствуется сильная воля. Даже я зажигаюсь, слушая её.
И она много знает.
Очень много.
Из доносов, скопившихся в прецептории, папа уже уяснил для себя главное: жизнь Амансульты уединённа. Изредка она привечает в своём замке труверов, но не всех, а выборочно. Иногда у неё бывают известные маги, но тоже не часто.