Крестовый поход на Русь - страница 13

Стоит вспомнить молитву, которую, судя по Новгородской Первой летописи и Житию, Александр произнес перед битвой на Чудском озере: «Суди меня, Боже, рассуди распрю мою с народом неправедным и помоги мне, господи, как в древности помог Моисею одолеть Амалика, а прадеду нашему Ярославу окаянного Святополка». Случайно ли здесь назван Святополк, как известно, бежавший к своему тестю, польскому князю Болеславу Храброму, и позже с его помощью захватившему Киев? Не потому ли летописец вставил слова о Ярославе и Святополке, что видел в этом прямую аналогию с Ярославом Владимировичем, при содействии родственников-ливонцев захватившего Псков?

Роль псковского князя Ярослава Владимировича в описанных событиях с течением времени стала рассматриваться как все более и более незначительная в противовес все более и более возраставшей роли «немцев», его ливонских родственников. Причем такое отношение к нему было с обеих сторон: немцам был малоинтересен какой-то русский князь и его претензии на псковский престол, они писали о победах своих соотечественников. Русскими же участие в этих событиях иноземцев воспринималось более остро, чем внутренние распри. И это вполне естественно, в истории есть немало примеров тому. Например, в 1030–1031 годах Мусса, сын эмира Аррана Фадла, призвал руссов на помощь в борьбе со своим братом Аскуйя. При поддержке руссов Мусса взял Байлакан и убил брата. Однако в. местной кавказской традиции разгром Байлакана приписан одним руссам.[37]

Позже, в советское время, о Ярославе Владимировиче предпочитали либо вообще не упоминать, поскольку он не очень укладывался в существовавшую схему, либо представляли его предателем интересов русского народа, а то и «русских национальных интересов». Хотя никаких «национальных интересов» в XIII веке вообще быть не могло, поскольку не существовало еще и наций. Да и понятие «интересы народа» для средневековых людей было довольно маловразумительным, в отличие от совершенно конкретных родственных связей. Браки между знатью в то время именно для того и заключались, чтобы иметь надежных союзников. Подобными же соображениями руководствовался и Александр Невский, когда, несколько позднее описываемых событий, сватал норвежскую принцессу за своего сына. Поэтому нет ничего удивительного, что и Ярослав Владимирович прибегал к помощи своих ливонских родственников в борьбе за свои, вполне законные по меркам того времени, права. Собственно говоря, и в нынешнее время, если смотреть беспристрастно, права его на Псков должны быть признаны как минимум не менее законными, чем права Александра Невского на Новгород.

Однако, на несчастном князе Ярославе поставлен штамп предателя, а князь Александр, призвавший татар на помощь против своего родного брата, назван «защитником русского народа». А разница лишь в том, что татары не состояли в родстве с Александром, да и вообще были «погаными язычниками».

Итак, подводя промежуточные итоги, мы должны признать, что у нас нет никаких сведений, позволяющих связать вышеописанные события с битвой на Неве, или с политикой Римской курии. Также нет оснований считать захват Изборска и Пскова эпизодами «Крестового похода на Русь».

– Правый фланг мы поставим слева, а левый мы поставим…

– Справа?

– Нет. Левый мы поставим в середине!

Х/ф «Фанфан-тюльпан».

.

Советская историческая наука всегда чрезвычайно высоко оценивала значение битвы на Чудском озере, придавая этой победе международный характер, называя битву «крупнейшей битвой раннего средневековья», которая «положила предел немецкому грабительскому продвижению на Восток» и нанесла «решающий удар», «потрясая до основания и Ливонский и Прусский ордена».[38] Ну и естественно, эта победа окончательно разрушила все надежды Римского Папы на порабощение Руси.

Однако в Ипатьевской летописи сведений об этом сражении мы не находим. Хотя, по мнению советских историков, оно «имело огромное значение для всей Руси» и даже для многих других народов. Лаврентьевская летопись сообщает нам следующее: «В лЂто 6750. Ходи Александръ Ярославичъ с Новъгородци на НЂмци и бися с ними на Чюдъскомъ езерЂ оу Ворониа камени. И побЂди Александръ, и гони по леду 7 верст сЂкочи их».