Крестовый поход на Русь - страница 4
Но брачными связями дело не ограничивалось. Священник Мейнард, как о том пишет Генрих Латвийский,[7] обращается к полоцкому князю Владимиру за разрешением заниматься миссионерством среди подвластных ему ливов и получает это разрешение вместе с дарами. В 1212 году, на встрече того же Владимира Полоцкого с рижским епископом Альбертом был заключен «вечный мир против литовцев и других язычников». Хронист при этом подчеркивает, что Владимир говорил с епископом почтительно, «называя отцом духовным».[8] Ф. Кейсслер высказал мнение, что «в течение некоторого времени, как Толова, так и земли ливов по Двине находятся в общем владении немцев и русских».[9] В 1231 году, когда в Новгороде начался страшный голод, немцы помогли новгородцам мукой и хлебом. «Того же лЂта откры богъ милосердие свое на нас грЂшных, и сътвори милость свою въскорЂ: прибЂгоша НЂмци изъ заморья съ житомъ и с мукою, и створиша много добра; а уже бяше при конци град сеи».[10] В 1237 псковичи послали военную помощь в количестве двухсот воинов Ордену меченосцев в походе против Литвы.
Но достаточно примеров. Как мы видим, даже 1204 год, год взятия Константинополя, не привел к серьезному ухудшению отношений между русскими княжествами и их западными христианскими соседями. Новгородская первая летопись, описывая разгром Константинополя, возлагает вину за это на фрягов (венецианцев), подчеркивая, что они действовали «не так обо бе казал им цесарь немечьскыи и папа римськыи, еже зло учиниша Цесарюгороду». [11]
Конечно, отношения между Западом и Русью не были безоблачными. История этих отношений полна драматических эпизодов, не обходилось и без разорения городов, церквей и монастырей. Так в 1187 году карелы, подстрекаемые новгородцами разграбили шведский город Сигтуну, на месте которого позднее был основан Стокгольм.[12] Город был сожжен, архиепископ убит. Городские ворота с портретами епископов, выполненные в Магдебурге по заказу епископа Вихмана, нападавшие увезли с собой. Позднее этими воротами, как военным трофеем, новгородцы украсили Софийский собор. В 1234 новгородцы совершили поход на Дорпат (Дерпт, Юрьев) и сожгли цистерианский монастырь Фалькенау.[13] В 1209 году ливонские немцы захватили Ерсику, имевшую тесные связи с Полоцком, и разграбили бывшие там православные церкви. Однако при всем этом, в подобных конфликтах не преобладали мотивы религиозной вражды, и цели подобных походов были вовсе не религиозными. Описывая разорение Ерсики, хронист считает необходимым отметить – «Преследуя их, тевтоны ворвались за ними в ворота, но из уважения к христианству убивали лишь немногих, больше брали в плен или позволяли спастись бегством; женщин и детей, взяв город, пощадили и многих взяли в плен».[14] В целом, описания подобных столкновений, как в русских летописях, так и в западных хрониках, мало чем отличаются от описания междоусобных войн русских князей или европейских владетелей. Например, в 1203 году князя Рюрик Ростиславич и Всеволод Чермный с союзными половцами, под предводительством Кончака, тестя Владимира Игоревича из Путивля, и обращенного в христианство Даниила Кобяковича, взяли и разграбили Киев. На разграбление были отданы собор Св. Софии и Десятинная церковь, а так же все монастыри. Половцам было позволено уводить киевлян, в том числе монахов и священников, в плен. [15] С другой стороны, ландграф Тюрингенский Конрад сжег дотла город Фрицлар, принадлежавший архиепископу Майнцкому.[16] А немного ранее, в 1137 году, король Роджер II Сицилийский при помощи сарацин разорил Капую.[17] Эти примеры никак не могут быть отнесены к религиозным конфликтам.
Изучение всего комплекса имеющихся у нас исторических сведений опровергает устоявшееся мнение, что западные христиане в Прибалтике выступали единым фронтом и действовали по единому плану, разработанному в Риме, и имевшему целью захват русских (новгородский и псковских земель). Согласно этому мнению прибалтийские католики (датчане, шведы, немцы и проч.) представляются некими марионетками, за спиной которых возвышается гигантская зловещая фигура кукловода, Римского Папы.