Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления - страница 11
. Некоторые из них, возможно, и разделяли социалистические устремления города, но у большинства принципы коллективизма вызывали отторжение. Коммунистические классовые концепты нелегко было интерпретировать для применения в крестьянской культуре.
Справедливость выводов Крицмана стала очевидной во время Гражданской войны в России, когда город выступил против деревни, совершая жестокие набеги на села с целью захвата хлеба, забирая крестьянских сыновей в Красную армию. Компартия вела войну с помощью недавно созданной революционной армии и жестких внутриполитических мер, которым иногда дается общее название «военный коммунизм». После Первой мировой войны торговля зерном в стране пришла в упадок, резко подскочила инфляция, развалились сети поставок и распределения. К моменту прихода большевиков к власти во всей системе торговли и поставок наступила полная разруха. Вскоре партии пришлось прибегнуть к насильственной реквизиции хлеба, чтобы прокормить город и армию>{36}. На начальных этапах Гражданской войны коммунисты стремились обеспечить систему централизованных поставок зерна путем образования комитетов бедноты (комбедов). В теории комбеды должны были объединить бедных против богатых, чтобы спровоцировать классовую войну в деревне. Предполагалось, что бедняки станут помогать продотрядам в поиске хлеба, а взамен получать его часть. В реальности создание комбедов окончилось полным провалом. Крестьяне ненавидели чужаков, вмешивающихся в их дела. Большинство бедняков воспринимали определение «бедный» как оскорбление, а не как привилегированную классовую характеристику. Все крестьяне общими усилиями старались сохранить у себя как можно больше хлеба, который они с таким трудом вырастили. В результате большинство деревень упорно не поддавались попыткам партии расколоть их общество и оказывали ей сопротивление как единое целое>{37}.
Хлеб стал центральным вопросом, вызывавшим больше всего разногласий в союзе рабочих и бедных крестьян. Ленин признал этот факт еще в мае 1918 г., сказав, что независимо от своего социального статуса «все владельцы хлеба, имеющие излишки хлеба и не вывозящие их на станции и в места сбора и ссыпки, объявляются врагами народа»>{38}. Здесь нет речи о традиционном ленинском разделении крестьянства на бедняков, середняков и кулаков. Ведь провинились не только кулаки, которые теоретически являлись классовыми врагами и контрреволюционерами. Поэтому политический статус определялся действиями, и Ленин провозгласил «беспощадную, террористическую борьбу и войну против крестьянской и иной буржуазии, удерживающей у себя излишки хлеба»>{39}. Любой крестьянин мог стать врагом народа, если его действия противоречили политике партии. Ленин объяснял это кажущееся противоречие с точки зрения классовой теории тем, что «крестьянская среда настроена по-кулацки»>{40}. А кулаки для него были нечистью, нелюдями. Он называл их «жадным, обожравшимся, зверским кулачьем», «самыми зверскими, самыми грубыми, самыми дикими эксплуататорами», «пауками», «пиявками», «вампирами», объявлял «беспощадную войну против кулаков» и восклицал: «Смерть им!»>{41}
Комбеды были в основном упразднены еще до конца 1918 г. Провал этой классовой политики вынудил Ленина, по крайней мере формально, перенести внимание с бедняков на середняков, но он продолжал считать кулаков главными врагами партии и поддерживать принудительную реквизицию хлеба. В своем выступлении в марте 1919 г. Ленин заявил: «Кулак непримиримый наш враг. И тут не на что надеяться, кроме как на подавление его. Другое дело средний крестьянин, это не наш враг». В то же время, проводя такие социальные различия между крестьянами, Ленин по-прежнему рассматривал крестьянскую политическую активность, противоречащую интересам советской власти, как кулацкую. Например, бунты против продразверстки он упорно называл не крестьянскими, а кулацкими>{42}.
Середняков, которые после революции составляли большинство крестьян, обозначали как «колеблющийся» слой>{43}. По социальному типу середняк, с одной стороны, был мелким хозяином, с другой работником. Поэтому его социально-экономические интересы не слишком вписывались в рамки коммунистической классовой теории. Проблему разрешили, приписав середняку двойственную политическую природу, которая соответствовала бы его двойственной социально-экономической природе. Середняк, в зависимости от своих интересов и обстоятельств, мог либо объединить силы с кулаком и контрреволюцией, либо принять сторону бедняка и революции. Стало быть, задача партии заключалась в том, чтобы помочь середняку осознать его подлинные интересы. Крестьян, неспособных сделать это самостоятельно, так же как и рабочих, следовало воспитывать. По словам Ленина, «всякий крестьянин, который сколько-нибудь развит и из первобытной мужицкой темноты вышел, согласится, что другого выхода нет» (кроме как отдать хлеб советской власти)