Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления - страница 13

. В своих последних статьях Ленин доказывал, что необходимая предпосылка преобразования крестьянства — культурная революция, прежде всего всеобщая грамотность. Затем, утверждал он, сельскохозяйственная кооперация, которая удовлетворит материальные интересы крестьянина, прививая ему коллективизм, предоставит базу для развития социализма в деревне^>{51}.

В 1923 г. Ленин написал, что НЭП рассчитан на целый исторический период — в идеале на десять или двадцать лет^>{52}. Он оставил партии весьма двусмысленное наследие. С одной стороны, Ленин был сторонником постепенной эволюции в сторону социализма в деревне; с другой — крестьянство, по его мнению, само по себе не могло встать на путь социализма и инициативу в его построении на селе надлежало взять на себя сознательным агентам истории, а именно партии и рабочему классу. Как и неоднозначный труд Ленина «Что делать?», концепция НЭПа не давала ответа на вопрос, что предпринять, если крестьянин отвергнет перемены и социализм. К тому же в классовой логике ленинского взгляда на крестьянство содержался фундаментальный порок. Высказывания Ленина о том, что действия крестьян, противоречащие политике коммунистической партии, можно расценивать как кулацкие, наряду с утверждениями, что его отношение к крестьянству основано на научном марксистском классовом анализе, впоследствии оформились в концептуальную модель, которую его преемники использовали во время коллективизации, когда Сталин развязал войну против всего крестьянства. Сочетание субъективности большевистских классовых категорий и железного исторического детерминизма (на деле оборачивающегося произволом) образовало мощную и смертоносную гремучую смесь, позволив партии присвоить себе роль проводника исторического предопределения. Псевдонаука, на которую она опиралась, была способна представить любую оппозицию социально-экономически обусловленным голосом врагов народа, кулаков и контрреволюционеров, обреченных на уничтожение «передовыми силами истории». Хотя в своих последних работах Ленин предупреждал партию, что политика в отношении крестьянства должна быть осторожной — и нет причин не воспринимать его слова всерьез, — его наследие было полно противоречий и в дальнейшем обеспечило коллективизации теоретическую базу.

Большинство коммунистов считали новую экономическую политику отступлением. Часто это время изображается как «золотой век» крестьянства, но в действительности НЭП стал выглядеть золотым веком только из-за крепостных стен колхозов 1930-х гг. В 1920-е гг. крестьяне продолжали страдать от грабительских действий государства, централизующегося, модернизирующегося и лишь временно и частично умерившего свои аппетиты. Хотя государство вмешивалось в дела крестьян меньше, чем когда-либо ранее в их истории, оно по-прежнему вымогало у них дань, совершая частые и порой жестокие налеты на деревню, взимая налоги, отбирая хлеб и, как следует из крестьянских жалоб, подрывая моральные устои и веру деревенской молодежи. Сельское начальство нередко применяло к крестьянству крутые меры времен Гражданской войны, особенно в начале 1920-х гг., несмотря на видимость гармонии между классами. После смерти Ленина план кооперации лелеяли как единственное решение крестьянского вопроса. Однако мало что было сделано, чтобы поддержать крестьян, заинтересовавшихся кооперативами; более того, кооперативные предприятия столкнулись с угрозой быть заклейменными как кулацкие, если становились слишком эффективными. Союзнику партии бедняку в эти годы оказывалась лишь некоторая идеологическая поддержка. В основном НЭП, согласно Моше Левину, являлся политикой «дрейфа»^>{53}. Партия была слишком поглощена фракционными столкновениями и борьбой за власть после смерти Ленина, чтобы уделять серьезное внимание сельскому хозяйству. Крестьянство попадало в поле зрения партии в те моменты, когда очередная левая оппозиция воскрешала призрак кулацкой угрозы, заявляя, что благодаря чрезмерному расширению НЭПа развивается сельский капитализм. Так как после широкомасштабного социального выравнивания времен революции и Гражданской войны социальная стратификация на селе в 1920-е гг. была весьма незначительной, вполне можно допустить, что реальную проблему представляли сила и дальнейшее существование крестьянской России.