Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления - страница 55

.

Действительно — власти не могли или не хотели видеть всего. Сам термин «разбазаривание» говорит о том, что они не намеревались официально признать факт политического противодействия. Несмотря на все их попытки обвинить в разбазаривании кулака, было ясно, что оно представляло собой общекрестьянское народное сопротивление. Разбазаривание было основной и широко распространенной формой протеста против коллективизации, но оно не закончилось в 1929–1930 гг. В 1931 г. в 7,4% колхозов наблюдались акты разбазаривания, совершенные то ли намеренно, то ли по небрежности, а в 35,1% колхозов были зафиксированы случаи поломок машинного оборудования, опять же, то ли специально, то ли по халатности^>{371}. В 1932 г. по деревне прокатилась вторая волна разбазаривания, вызванная голодом, новой кампанией по обобществлению скота и временной оттепелью в политике центральных властей, которая привела к открытию ограниченного числа колхозных рынков^>{372}. Однако процесс разбазаривания 1929–1930 гг. имел свою специфику: крестьяне вступали в колхоз, но при этом превращали его в руины. Всенародный масштаб и основательность разбазаривания свидетельствовали о его политическом подтексте и эффекте. Его влияние на дальнейшее развитие коллективного сельского хозяйства как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе оказалось сильнее, чем воздействие любых других актов крестьянского сопротивления за годы сплошной коллективизации. В краткосрочной перспективе разбазаривание привело к тому, что государство столкнулось с опасным и в итоге саморазрушительным ускорением темпов коллективизации и раскулачивания. В долгосрочной — государство справилось с задачей массовой коллективизации и раскулачивания, заплатив за это высокую цену. Массовый забой скота в 1929–1930 гг. резко ускорил развитие коллективного полевого и животноводческого хозяйства и имел тяжкие последствия и для государства, и для крестьян. Однако, несмотря на уплаченную цену, в этом столкновении культур крестьянство выступило как единый класс в защиту своих интересов. Серьезные политические последствия такой сплоченности крестьян и разрушительного характера их сопротивления позволяют сделать вывод, почему государство предпочло охарактеризовать крестьянский луддизм как разгул диких шолоховских мужиков.

Самораскулачивание — термин, который власть применяла к крестьянам, пытавшимся изменить свой социально-экономический статус, дабы избежать репрессий государства, направленных против кулаков. Чаще всего этот процесс включал в себя разбазаривание и побег из деревни. Использование властями термина «самораскулачивание» отражало садистскую иронию в отношении отчаянного положения целых групп крестьян, чья культура умирала. Государство преподносило самораскулачивание как форму добровольного раскулачивания, в то время как в действительности оно было актом отчаянного сопротивления. Более того, этот термин подразумевал, что речь идет о типичной безрассудной реакции дикого мужика, использующего обман, уловки и разбазаривание. Однако самораскулачивание приняло такие массовые масштабы, что о нем никак нельзя говорить как о диких или спонтанных действиях. Напротив, самораскулачивание было обдуманным экономическим, социальным и политическим ответом крестьян, к которому они прибегли уже в 1927–1928 гг., когда государство впервые стало оказывать давление на кулаков и требовать от крестьян уплаты дани. Крестьянские семьи, столкнувшиеся с непосильными налогами, самораскулачивались с целью либо заплатить налоги на деньги, вырученные от продажи имущества, либо изменить свой социально-экономический и, как следствие, налоговый статус. По мере того как давление государства усиливалось, а экономические репрессии заменялись политическими, крестьянские семьи, заклейменные как кулацкие, стояли перед выбором: подвергнуться государственным репрессиям либо спастись посредством самораскулачивания. Поскольку по сути самораскулачивание зачастую было «самораскрестьяниванием», эти семьи шли на крайние меры сопротивления.